— Надо проветрить… Здесь пахнет сексом….
— А это ли не идеальный запах?..
— Антонина Николаевна будет не в восторге.
— Что ж, прощай, аромат пота и спермы…
Открываю окно настежь и вижу во дворе знакомую фигурку с поникшими плечами. Это Лена, в её руке дымится сигарета, а она смотрит куда-то вдаль.
"Чёрт, кажется, она всё слышала. Возможно даже специально подслушивала…"
Вспоминаю, как узнала об измене жениха и рубец на сердце, который будто бы зарос, снова засочился кровью.
— У тебя с Леной что-то было?
— С Леной? — он немного мешкает с ответом, делая вид, что не понимает о ком речь.
— Да, да с ней. С этой мечтой любого половозрелого самца…
— Скажем так, было меньше, чем ей хотелось.
— А что так? Она красотка…
От этой твоей фразы Матвей не может сдержать смешок.
— Мне это, прямо скажем, по барабану… Если ты не заметила.
— Ну всё равно, важно же, чтобы были выпуклости там, где надо и не было там, где не надо…
— В мире зрячих все так зациклены на внешности. Фетиш тела достигает абсурда.
— Мне неважно насколько девушка красивая, спортивная, тюнингованная.
— Важно чувство юмора, умение вести беседу, готовность быть открытой для меня. Я не выношу женских манипуляций, попыток сексом привязать к себе.
— Чем же Лена не угодила?
— Ты не узнаешь этого, плутовка. Скажу кратко, это не мой человек, — он отворачивается и начинает протирать массажный стол антисептиком, давая понять, что разговор окончен.
— А я?
В этот момент раздаётся стук в дверь и она сразу открывается впуская кудрявую пожилую женщину.
— Мотя, приветики! Это я! Соскучился?!
Заметив меня она осеклась.
— Ой, прости. Просто уже моё время.
— Здравствуйте Антонина Николаевна! Проверял календарь каждый день, чтобы не пропустить ваш визит…
— Проходите пожалуйста. Мы уже к о н ч и л и, — он делает ударение на последнем слове и хитро улыбается.
— Спасибо большое, Матвей. М а с с а ж был волшебный. Скорее бы следующий сеанс…
— Ой это правда, Мотя — настоящий волшебник.
— Где-то у него точно припрятана в о л ш е б н а я п а л о ч к а.
На этой фразе мы с Матвеем прыскаем от смеха и я спешно покидаю кабинет, оставляя позади себя престарелый божий одуванчик, растерянно хлопающий густыми наращенными ресницами.
ГЛАВА 22. ГОДЗИЛЛА ПРОТИВ КОНГА
Подъехав к больнице, где лежит Макар, я понимаю, что вся дрожу.
"Да что я так нервничаю? Это же всего лишь визит к больному другу…"
Взяв себя в руки, пытаюсь говорить бодро:
— Ну что, погнали?!
Но выходит так нарочито, что Матвей тут же улавливает фальшь:
— Ты чего так волнуешься?
— Это он должен волноваться, а не ты… Ему предстоит объяснить мне, что произошло.
"Ох, как мне выдержать это?.."
Гул наших шагов по больничному коридору резонирует с шумом в ушах от моего пульса.
"Какая же я трусиха… Самой от себя тошно… И как я собираюсь провернуть всю эту историю? Как дура надеюсь на малолетку, что он хорошо знает, что делает…"
В палате нас встречает душераздирающее зрелище. Синяки Макара приобрели глубокий фиолетово-багровый оттенок. Всё его лицо превратилось в один сплошной отёк, так, что сложно стало открывать и второй глаз.
— Даров старичьё… Чё, как? — бодрится парень.
— Я посмотрю тебе тут пи*дец как весело… Ты совсем ох*ел? — с порога набрасывается на него Матвей.
— Хоба! И тебе привет, братан… Рад видеть… — он явно не ожидал такого развития событий.
— Оставь это блеяние для своих овец, разговаривай нормально! — от Матвея воздух в палате электризуется.
— Слышь, палехче!.. Я как бы вчера чуть кони не двинул… — Макар пробует уйти в оборону.
— Именно поэтому, мелкий кусок говна, я так с тобой и разговариваю. Ты вообще осознаёшь, что творишь? — голос старшего брата вибрирует на грани крика.
— А что я творю? — не смотря на то, что лицо Макара превратилось в раздавленный черничный пирог, он всё равно выглядит устрашающе.
Я ещё ни разу не видела Матвея в гневе и от этого зрелища мне хочется забиться под кровать рядом с Оскаром.