Они вышли на дорожку, Лера подвела его ближе к крыльцу, где было больше света, распахнула на нем пиджак и резко втянула в себя воздух: на его светлой футболке с левой стороны расплылось огромное алое пятно.
Сима охнула, прикрыв рот ладонью, Полевой, взглянув на себя, покачнулся.
— Лёш, Лёш… — Лера подхватила его и, пытаясь не дать ему упасть, чуть вместе с ним не завалилась в куст родендрона.
— Это че за хрень, — выдохнул он, восстанавливая равновесие.
— Пойдем в дом, — придержала его за талию.
Они прошли в гостиную, она усадила его на диван, задрала на груди футболку и осмотрела рану.
— Лер, ну как там? — спросила Сима.
— Бочину разодрал, когда через забор лез. На гвоздь, наверное, напоролся. Мам, скорую вызывай!
К счастью, рана была не сильно глубокая, но с неровными краями, и ее нужно было срочно обработать и зашить, чтоб не допустить воспаления.
— Я никуда не поеду, пока не поговорим, — заявил Лёха.
— Дурак ты, что ли. Тут шить надо. Гарантию даю, завтра загноится.
— Сказал — не поеду, — не уступал он. — Вот и зашей, раз шить надо. Ты ж хирург.
— Собачий, Лёша, собачий хирург — не человеческий!
— Да какая разница? Там шкура — тут шкура. Представь, что я собака! — Полевой засмеялся.
— Кобель, бл*ть! — не удержалась Лера. — Думаешь, что я с собой инструменты вожу?
— Да, — кивнул он.
И был прав. У нее в машине всегда лежали не только чистые вещи, но и сумка с набором инструментов, необходимыми лекарствами и шовным материалом.
Серафима подошла ближе, поправила узкие очки в черной оправе и пригнулась, изучая ранение Леркиного кавалера. Она была невысокого роста, полноватая, с пышными волосами цвета красного дерева.
— Лерка, да заштопай ты его, ну чего сидит весь в крови!
— Да мама! — одернула ее Лера, чтоб не поддакивала Лёшке.
Заохав, Сима достала бутылек корвалола из ящика комода, стоявшего у стены, и накапала себе в стопочку.
— Значит, я сама тебя в больницу отвезу, — решила Лера. — Поднимайся!
— И не подумаю. Сказал же. Никуда не поеду. Умру тут о потери крови.
Полевой, как и заявил, даже с места не двинулся. Сам снял с себя пиджак, который теперь тоже был испачкан кровью, и краем задранной футболки собрался промакнуть кровь, всё еще сочащуюся из раны.
— Не трогай, — остановила его Лера. — Я тебя прошу, не лезь туда руками!
Раздраженно вздохнув, она осторожно избавила его от одежды.
— Господи, зачем я это делаю… — приговаривала, еще раз тщательно осматривая рану. — За каким хреном я с тобой связалась…
— А с этим что? — спросила Сима, поднимая окровавленные вещи.
— Выброси.
— Да как же это…
— Выброси, говорю.
— Это был мой любимый пиджак, — отметил Полевой.
— Переживешь, — сказала Лера.
Серафима еще раз глянула на пиджак и ушла в ванную. Зачем же выбрасывать хорошие вещи, если их можно почистить.
Лера принесла из машины инструменты, попросила у матери пару чистых полотенец и пошла переодеваться, так как была в пижаме. Поднявшись в свою комнату, сняла с себя пижаму и цветочную гирлянду, надела спортивный костюм и нашла для Лёшки чистые вещи.
Футболки и толстовки она частенько покупала в мужских отделах на несколько размеров больше, поэтому их легко можно будет натянуть на Полевого.
Вернувшись в гостиную, убрала с дивана плед и подушки.
— Сюрприз он хотел сделать… Охереть сюрприз… Одна теперь корвалол пьет, второй с дырочкой в левом боку… Поздравил Леру с днем рождения… Ложись!