Он не дает мне почти никакого времени, чтобы по-настоящему привыкнуть, и задает быстрый, устойчивый темп, толкаясь в меня до тех пор, пока у меня не заслезятся глаза.
— Мне нужно было еще раз побыть с тобой, — хрипит он. — Ancora una volta — еще раз.
Сердце замирает в моем горле, и подавленный стон проносится мимо. Адреналин воспламеняется, когда одна из акул всплескивает прямо перед лодкой, заставляя мои мышцы напрячься. Энцо стонет в ответ, чувствуя, как мое тело сжимается вокруг него.
Он входит в меня сильнее и проникает пальцами между моих бедер, обводя ими мой клитор. Я откидываю голову назад, и мир вокруг меня исчезает, будьте прокляты монстры.
— Они тебя пугают? — бормочет он.
— Ммм? — бормочу я, оргазм зарождается в глубине моего живота. Все мое внимание сосредоточено на этом затягивающемся узле, так отчаянно хочется, чтобы он завязался, и в то же время не хочется, чтобы он заканчивался.
— Черт возьми, ты так крепко сжимаешь меня. Подвинься, — требует он, хватая меня за бедра и подталкивая вперед. Я пытаюсь сопротивляться, но он легко одолевает меня. Мое дыхание сбивается, когда он подталкивает меня к самому краю лодки, под которой плавают две огромные акулы.
— Энцо, — дышу я, страх наполняет мою кровь, но это только усиливает удовольствие, которое струится по моему телу, когда он двигает бедрами.
Моя голова откидывается назад, стон вырывается из моего горла. Я так близко, и мои легкие истощают кислород, пока он доводит меня до края. Мне отчаянно нужно дышать, и я не смогу этого сделать, пока он во мне. Я тянусь вниз между ног, чтобы обхватить свой клитор, но он останавливает меня.
— Разве я сказал, что ты можешь кончить? — мрачно спрашивает он.
— Пожалуйста, мне это нужно, — умоляю я, сведя брови.
— Cazzo — блять, я не знаю, как ты это делаешь, — простонал он.
Я задыхаюсь, когда его рука тянется ко мне и берет меня за горло, притягивая к себе, пока я не прижимаюсь спиной к его груди.
— Скажи мне как, — бормочет он мне на ухо, его голос твердеет. Даже с оргазмом на горизонте, тревога начинает звенеть в моем затылке, когда его рука сжимается.
— Как что? — задыхаюсь я, его толчки становятся все более дикими.
— Скажи мне, как ты можешь так легко трахать меня, зная, что ты украла у меня.
Мои глаза расширяются, и хотя мое тело становится каменным, он не прекращает двигать бедрами.
Он знает. Он знал все это время. И я, как идиотка, попалась в его ловушку.
— Ты как будто умоляешь меня сломать тебя.
Хныканье прорывается сквозь сдавливающий барьер, который его рука создает вокруг моего горла, и мои руки летят к его рукам, хватаясь за них, чтобы освободить меня. Он не прекращает натиск, и, несмотря на ужас, начинающий овладевать мной, я все еще на грани того чтобы кончить.
— Ты хочешь получить кровь, детка? — дышит он, заставляя меня откинуть голову назад, пока его губы не накрывают мои. — Я могу сделать и хуже, — шепчет он, снова двигая бедрами, его член попадает в точку, от чего мои глаза грозят закатиться. Я заставляю их смотреть вперед, отчаянно пытаясь оторвать себя от забытья, но он делает это невозможным, когда ударяет... черт, когда он ударяет в это место.
— Отпусти меня, — хриплю я, сильнее скребя ногтями.
— Я сказал, что поцелую тебя за то, что ты пошла со мной, не так ли? В отличие от тебя, я не гребаный лжец.
И как только последнее слово слетает с его губ, его зубы вцепляются в мою нижнюю губу и кусают. Сильно.
Я визжу, бьюсь об него, когда медь заполняет мой рот. Это не гребаный поцелуй. Такое ощущение, что он пытается оторвать мою чертову губу от лица. Он отрывается от меня, тяжело дыша, моя кровь размазана по его подбородку.
Я задыхаюсь, ужас сжимает мою грудь от дикого выражения его лица. Он чертовски пугает меня, и когда его глаза останавливаются на моей кровоточащей губе, у меня возникает тошнотворное чувство, что он еще даже не начал пугать меня по-настоящему.