Никто вопросу не удивился, наоборот — принялись наперебой выдавать всё, как на духу. И про редкие загулы профессора Зэйна, и про несправедливость прежнего ректора, и про любвеобильность магистра по магическим плетениям. И если сначала Хэйда воодушевил энтузиазм студентов, то уже через пару минут он стал кривиться, словно никто не сказал ему именно того, что он ждал.
А когда старосты выдохлись, мужчина неожиданно обратился ко мне:
— А что вы скажите, Эсман?
Я надеялась, что меня пронесёт? Зря!
— Я, эм, у нас, эм,- голос подводил, а ладони вспотели. — Магистр Шорист воскрешает мышей.
Брови мужчины взметнулись вверх, да что там, все ребята посмотрели на меняю, как на умалишённую. Мол, и это, по-твоему, секрет? Пришлось реабилитироваться:
— Да, он их сначала убивает, а потом воскрешает, у него целая коллекция в лаборатории, — попыталась улыбнуться сведёнными губами и даже палец вверх подняла, чтобы придать значимости своим словам.
Магистр Хэйд удручённо качнул головой, потёр переносицу пальцами, но не сдался.
— Хорошо, а про студентов что-то сказать можете? Не замечали за кем-то, хм, странностей?
Бах! И сердце не просто ухнуло вниз, оно вовсе остановилось на мгновение, чтобы потом с силой ударить в рёбра.
Ребята скисли. Зелье, зельем, а выдавать что-то про тех, кто потом может устроить тебе тёмную — никто не решался.
Первым нашёлся что сказать всё тот же скромник Алекс:
— Да что студенты? Обычный народ, тут легче сказать, у кого этих самых странностей нет. Я, вот, с книгами разговариваю. Это же странно? Странно! Но не настолько, чтобы хвастаться этим перед вами, господин ректор.
То есть до этого они тут все хвастались достижениями преподавателей? Я правильно поняла? Логика где-то потерялась.
Магистр Хэйд выпад оценил. По губам скользнула тонкая улыбка, а в следующее мгновение он снова примерил роль робкого парня.
— Б-благодарю, реб-бята, вы мне очень пом-могли. Можете идти, — старосты слаженно вздохнули, не скрывая разочарования и стали медленно подниматься со своих мест.
Я решила сбежать первой. Но только и успела, что схватиться за ручку двери, как мне в спину прилетело:
— Эсман, останьтесь, пожалуйста, — прямо в духе настоящего кошмара наяву.
Сердце замерло во второй раз, а перед глазами заплясали чёрные мушки. Допрыгалась, Лета?
Глава 6
Лицом к господину магистру я так и не повернулась. Так и стояла, рассматривая бежевую стену, правда, только чуть в сторону пришлось отойти, чтобы пропустить ребят. А когда мы остались в кабинете одни, пришлось брать себя в руки.
Посмотреть в глаза странному мужчине было страшно, но выбора мне не оставили.
— Виолетта, мне кажется, или вы меня боитесь? — с притворным удивлением произнёс магистр. Я же лишь отрицательно покачала головой, боясь, что голос меня подведёт.
Если до момента с непонятным зельем и пугающих вопросов я ещё харахорилась, то теперь, совершенно точно, запахло жаренным.
— Тогда, может быть, посмотрите на меня? Или плитка на полу привлекает вас куда больше? — вновь язвительность и желание задеть.
Сжав руки в кулаки, всё же подняла голову, и даже попыталась улыбнуться.
— Господин магистр, у вас остались ко мне какие-то вопросы? — попыталась направить нового ректора в русло делового разговора.
По его губам скользнула холодная улыбка, и он просьбе моей внял, только вопрос напугал до икоты:
— Почему вы не выпили чаю? Не понравился?
И столько участия в словах, что не знай я подоплёку происходящего, поверила бы в его искренность.
— Понравился. Я выпила, — произнесла безэмоционально и закивала, как болванчик.
— М-да? — верить мне, конечно же, никто не собирался. — Тогда, может быть, у вас есть секрет, которым бы вы хотели поделиться со мной?
— У меня? — пискнула задушено.
Магистр демонстративно оглянулся:
— А вы здесь видите кого-то ещё?
— Вас? — не ответ, скорее вопрос. Но до чего же глупый. Я даже зажмурилась, желая взять свои слова обратно, только жаль, что сделать это невозможно.