— И ты предпочел молчать? Не признаваться?
— Да что толку, — повторил Акио.
— Много, — разозлившись, выкрикнула Сора. — Много толка, Акио! Если бы ты сказал… Если бы настоял… Кто знает, может, Кумико бы согласилась. Ее последние дни были агонией. Она умирала, лежа в своей постели, она просила помощи, а твой господин… Он отказался посылать за врачом. Ты слышишь? Она просила помощи, которой так и не дождалась!
В глазах Соры искрились молнии, ветер, подхвативший пару выпавших из прически прядей, взметнул их — как змеи, они взвились над ее головой. Белоснежная кожа цвета первого снега заалела румянцем гнева.
Акио сжал дрожащие ладони в кулаки.
— Ей бы ничего не помогло. Ни один врач… Ни одна сила в мире не способна защитить от того, что терзало Кумико.
— Почему же оно не тронуло вас с Кейко? — спросила Сора.
Она тяжело дышала, ее грудная клетка бурно вздымалась. От холодной, сдержанной дочери знатного клана ничего не осталось — перед Акио стояла живая, разгневанная девушка.
Он попятился, впервые за долгое время чувствуя робость. Смешно — он, старик, который прожил немереное количество лет, оробел перед юной девушкой.
Но Сора смотрела на него глазами, которые так напоминали глаза Кумико… Взгляд Акио увлажнился.
— Оно трогает только людей.
Гнев Соры сменился ужасом. Теперь они поменялись местами — она шагнула назад, чувствуя непреодолимое желание сбежать.
«Людей».
— Кто ты? — прохрипела она. — Что ты такое?
Акио не ответил. Он молча развернулся и побрел в конюшню, уводя с собой Чикару.
Сора осталась стоять, сжимая и разжимая кулаки. Ее пальцы тряслись, губы дрожали. Опомнившись, она бросилась в поместье, будто его стены могли защитить ее от Акио. Вошла в главный зал и замерла, как вкопанная — камелии, еще несколько часов назад источавшие свежесть, сморщились. Лепестки стали сухими, стебли почернели.
— Госпожа?
Аюми, вышедшая из кухни, с беспокойством уставилась на Сору, которая таращилась на цветы с непонятным выражением. Проследив за ее взглядом, служанка усмехнулась.
— Я же говорила, госпожа, они…
— Выбрось их, — перебила Сора. — И готовься встречать слуг. Они скоро прибудут.
Зайдя в свои покои, Сора устремилась к комоду, где хранились все ее украшения. Чего там только не было: и искусные заколки с гроздьями рубинов, золотые и серебряные браслеты, перстни, украшенные изумрудами… Отец всегда привозил единственной дочери что-нибудь в подарок, пытаясь проявить любовь к дочери при помощи драгоценных самоцветов.
Но ее интересовал только нефрит. Зеленоватый камень с темными прожилками, способный защитить от зла.
Не жалея прекрасные украшения, Сора зверски выковыривала нефрит из серег, кулонов и заколок, безжалостно уродуя их. Вскоре на ее ладони лежало шесть обломков разных форм и размеров — объединял их только материал.
Спрятав камни, Сора велела Аюми принести инструменты и отправилась в сад, где без устали трудилась несколько часов, ухаживая за хрупкими камелиями. Работа так захватила ее, освободив от тяжелых мыслей, что она пропустила поздний обед — о необходимость поесть напомнил желудок.
— Госпожа, — Аюми объявилась ровно в тот момент, когда Сора отмывала ладони от земли.
Ее руки — лилейно-белые, нежные, мягкие — сейчас больше подходили крестьянке, чем женщине благородной крови. Мышцы ныли от непривычного труда, поясницу ломило от неудобной позы, но эта усталость была приятной.
Рядом на столике лежали свежесрезанные камелии. Новый букет взамен старого —белоснежные лепестки светились чистотой.
— Прибыли слуги. Как прикажете поступить?
— Я сама встречу их.
Сора промокнула влагу полотенцем, бережно подняла цветы, чтобы отнести их в главную часть дома. Там, вдоль стены, уже выстроилось пять девушек — с испуганными лицами и любопытными глазами.
Сора аккуратно разместила камелии в подготовленной вазе, поправила пару листьев и повернулась к слугам.
— В прошлый раз нам не довелось побеседовать, — начала она после поклона, которым девушки синхронно одарили ее. — Я Сора Хаттори, хозяйка поместья. Как вы видите, дом нуждается в твердой и заботливой руке — возможно, даже не одной. Я надеюсь, что общими усилиями нам удастся привести здесь все в порядок. Работа не будет тяжелой, также вам положены выходные и жалование.
Она на мгновение прервалась и одна из девушек робко подняла голову.
— Ты что-то хочешь спросить?
— Да, госпожа.
— Как твое имя?