— Тем вечером в галерее. Твой напиток не был… В нём не было алкоголя.
Я моргаю, пытаясь понять, что он спрашивает. Затем до меня доходит. Он хочет знать, не беременна ли я.
— Ну, чтобы зачать ребёнка, надо заниматься сексом.
Он вздрагивает.
— Так что нет, Эйден, я не беременна, — правда вырывается наружу, огненная и горькая. Но затем происходит нечто, отчего боль удваивается. Плечи Эйдена опускаются. Будто он испытал облегчение.
У меня отвисает челюсти.
— Что это было?
— Что? — переспрашивает Эйден. — Что где было?
— Ты только что… Эйден, ты только что вздохнул, будто увернулся от пули.
— Я… да?
— Да, — я вскакиваю с кровати и делаю шаг к нему. — Ты только что расслабился.
Он трёт лицо.
— Ладно, — выдавливает он низким, натянутым голосом, и его руки опускаются. — Я расслабился. Уж прости, что я испытал немного облегчения из-за того, что ты не беременна, будучи готовой уйти от меня. Прости, что мне хотелось бы разобраться с этим дерьмом прежде, чем мы добавим к этому ребёнка…
— Потому что надо же всегда со всем разбираться, прежде чем — Боже упаси! — мы сделаем что-то, поддавшись велению страсти, желания или любви. Чёрт возьми, Эйден! — я с топотом разворачиваюсь спиной и сдираю с себя футболку.
Я слышу, как он резко втягивает вдох, чувствую его реакцию с противоположной стороны комнаты. Ну и пошёл он нахрен. Мне плевать. Может целую вечность жить с посиневшими от недотраха яйцами. Я за последние два месяца определённо настрадалась достаточно.
Натянув лифчик, я надеваю футболку обратно и выхожу в коридор. Сунув руки в кроссовки, я хватаю сумочку.
— Ты куда? — резко спрашивает Эйден.
В машину. Потом в бургерную In-N-Out. Где я закажу большую порцию картошки фри, клубничный молочный коктейль и буду заедать свои чувства на парковке, плача и подпевая своему плейлисту с прекрасным названием «Всеееее Эмоооцииии». И это будет пи**ец каким катарсисом.
— Не твоё дело, — я хватаю ключи и бросаюсь к двери.
— Фрейя, — зовёт он, идя за мной в прихожую. — Не уходи от меня. Останься и борись. Мы же так делаем. Мы же всегда так делали.
Я застываю, держа ладонь на дверной ручке. Оглянувшись через плечо, я смотрю ему в глаза.
— Ты прав. Делали. Но потом ты перестал. Теперь и я тоже перестаю.
— Фрейя!
Я закрываю дверь и ору через плечо.
— Не иди за мной.
***
— Это не совсем то, что я представляла себе на fika, — бормочет мама, просматривая купальники. — Поскольку это самая быстрая встреча за кофе и маффином в моей жизни, и мы почти не говорили.
Я смущённо улыбаюсь ей.
— Прости. Просто на работе сейчас творится безумие.
«И я знаю, что если бы пришла домой, выпила твоего кофе с кардамоном, поела торт kladdkaka, который я люблю, и ты это знаешь, то я бы выплакала себе глаза и рассказала тебе всё».