Вся кутерьма на фоне яркого пылающего теплого заката была по-настоящему азартной. Стог еще больше разваливался от бесконечной весёлой беготни.
В один из моментов игры Настя, заметила, что в её сторону бежит Серёжка. Она с визгом бросилась удирать от него на самую вершину, а оттуда свалилась в мягкую, разваленную часть стога. Тут же сверху, невесть откуда, на неё свалился Колька. Он схватил ее в охапку и уронил на спину.. Его рука оказалась под её грудью, и оба, оказавшись в положении лежа, замерли на несколько секунд.
Настя ещё никогда так остро не ощущала присутствие мальчика рядом. Она увидела рядом со своим лицом весёлые глаза, сама улыбнулась в ответ и быстро вскочила. Игра продолжалась, а она почему-то не могла забыть этот полушутливый, но в чем-то по-настоящему интимный момент объятия.
Её до этого точно так же пару раз ронял Максим, но какой-то особенной остроты в моменте для неё не случилось. Максим был для неё хорошим приятелем. Девчонки ей намекали, что она ему нравится, но Настя не видела этому никаких особенных подтверждений. Он относился к ней с таким же интересом, как и три лета назад. Но тогда-то он поддерживал Кольку. Разве он изменился с той поры? Такой же неистощимый выдумщик..
С Колей всё было иначе. В её отношении к нему оставалась всё та же непостижимая загадка непрочитанного письма и вспыхнувший впоследствии интерес, перерастающий во что-то похожее на легкую влюбленность.
– Э-эй! Вы что там делаете! – раздался резкий мужской голос со стороны дороги. – Кто вам позволил стог портить!
На дороге стоял пожилой совхозный сторож с велосипедом. Ребята замерли, игра в ту же секунду прекратилась
– Тикаем! – громко скомандовал Сережка.
С трех сторон от них было голое скошенные поле с жесткими стеблями торчащих из земли соломин, и лишь по другую сторону Старого Сосыка – огромное кукурузное поле, в котором можно было затеряться
– Все в кукурузу! – скомандовал Максим.
Ребячья компания, не сговариваясь, рванула в сторону высоких зарослей “царицы полей”..
– Ой дяденька, не надо, не надо, не ловите нас! – дурашливо орал Максим.
Настя бежала за ним следом с оглушительно бухающим сердцем. Как он не боялся? Вдруг сторож побежит за ними следом и поймает?
Она была трусихой, и очень не любила поступать “плохо”. Знала же, что нельзя лезть на стога.
Колхозник посчитал, что гоняться за ними через бесполезно, поэтому не преследовал.
Через некоторое время вся компания выбралась с другой стороны кукурузного поля. Смеркалось.
Тела были исцарапаны соломой, всё тело от этого сильно чесалось, но компания весело обсуждали побег от сторожа.
Настя и Коля шли рядом, почти касаясь друг друга плечами. Они раньше были одного роста, но только сейчас она заметила, что он сильно вытянулся, немного обогнав ее в росте. Черты его лица стали чуть-чуть резче, потеряв детскую округлость.
Поглядывая на него искоса, Настя поняла, что он, оказывается, очень симпатичный мальчик.
Игра “В бутылочку”
С того самого дня Настя поняла, что игры в гараже в придуманный мир, стремительно теряет привлекательность. Она снова показалась вечером на улице. Хотелось вечерами сидеть на лавочке с мальчишками.
Собирались, как обычно, у забораНастиного дома, под вишней. Выносили лавочку, табуреты, всё это ставили ее под вишню, располагались кругом для болтовни.
В один из вечеров, по очень густым сумеркам, Максим тихо сказал:
– Девки, “в бутылочку” играть будете?
– О-о-о! – протянула Светка, словно бы догадываясь, что он имел ввиду.
Настя недоуменно смотрела на друзей. Почему-то все отводили глаза.
– Что за игра?
– Ничего особенного. Садимся по кругу вперемешку: парень-девка. Раскручиваем бутылочку, и на какую пару она покажет, те и целуются. А если показывает на парень-парень, или девка-девка, то тогда по часовой стрелке переводим на следующего. Чтобы всегда получалась нормальная пара, – он обвел взглядом девчонок и остановил взгляд на Насте.
Она знала, что должна принять решение за всех своих подруг.
Целоваться она не умела, но предложение Максима ей понравилось. В конце концов почему бы не научиться? Мальчишек она всех знала хорошо, они все ей нравились, поэтому ничего предосудительного в поцелуях она не видела.