— Что?
— ПРОВАЛИВАЙ! — заорал я, и он побежал, на ходу спотыкаясь о собственные ноги.
Повернувшись к столу, заметил, что все, за исключением Скарлет, в ужасе таращатся на меня.
— Сегодня вечером мы публично заявляем, что полиция и окружной прокурор скрывают информацию. Окажем на них давление, и я хочу, чтобы рассказ опубликовали сразу же после моего выхода в эфир, подчеркивая его важность. Люди этого штата имеют право знать, какого хрена губернатор делал с их налогами. Если встретите сопротивление, обвините полицию и прокурора в том, что они куплены. Если это не так, они докажут свою невиновность. А если и так, то… это уже совсем другая история.
Никто не пошевелился. Все просто смотрели.
— Все свободны, — рявкнул я.
А стоило только откинуться на спинку стула, сотрудники похватали планшеты и быстро вышли один за другим.
— Ты ведь знаешь, что именно поэтому тебя называют Максазавр Рекс? — проговорила Скарлет, подходя ко мне и присаживаясь на стол. — Однако сегодня ты немного более кровожаден, чем обычно. В чем дело?
Я не знаю!
— Ни в чем, — солгал я.
Сузив свои ярко-голубые глаза, она подняла голову.
— Снова родители?
— Ты мой продюсер или психотерапевт?
— Для тебя я должна быть и тем, и другим.
— Я в порядке, Скарлет.
— Мистер Эмерсон? — Моя ассистентка снова просунула голову в кабинет. — На второй линии ожидает ваша мать…
— Что я тебе говорил делать, когда звонят мои родственники?
— Отправлять их на голосовую почту, но она сказала, что это важно и продолжает звонить.
Не успела ассистентка договорить, как зазвонил мой телефон, будто доказывая, что мать установила прослушку в офисе. Ну, лично я в этом не сомневался.
— Пойдем Лили, пока наш любимый динозавр не попытался съесть нас целиком.
Похлопав меня по плечу, Скарлет покинула помещение.
— И для протокола: если услышу, что кто-то еще называет меня гигантской ящерицей, я тоже их уволю! — крикнул ей в спину. В ответ она просто махнула рукой, явно не впечатленная угрозой.
Потянувшись к телефону, я приготовился к словесной выволочке.
— Здравствуй, мама, — вежливо произнес я.
— Мама, — резанул уши высокий голос. — Сири, погугли «мама».
Должно быть, родительница разговаривала по другому телефону, а сейчас поднесла его к трубке, чтобы я услышал.
— Женщина-родитель по отношению к своему ребенку, который не обязательно является ее биологическим потомством.
— Таким способом ты пытаешься сказать, что я приемный?
Если это так, то похоже, жизнь наконец-то налаживается.
— Ты сводишь меня с ума, Максвелл, и прекрасно знаешь об этом! Кто не отвечает на звонки матери?
— Все, кто старше шестнадцати.
Она тяжело вздохнула.
— Сегодня у меня очень важная вечеринка. Ты придешь с красивой молодой девушкой, желательно, чтобы она не опозорила тебя или меня и являлась потенциальной невестой. Ты будешь улыбаться, смеяться и притворяться единственным сыном семьи Эмерсон и наследником всего после нашей с твоим отцом смерти. А это может случиться очень скоро, потому что ты старательно разбиваешь мне сердце. Это будет великолепная ночь, а потом ты сможешь вернуться в свою крепость одиночества высоко над Бостоном. Ты меня понял?
— Где же мне найти эту красивую молодую незамужнюю женщину? — поинтересовался я.
— Не знаю, сынок, но та брюнетка, продюсер в твоем офисе кажется вполне приемлемым вариантом.
— До свидания, мама.
Я повесил трубку, борясь с желанием уронить голову на стол. Очевидно, мой телефон проклят.
Джейн
— Вчера вечером я выглядела очень жалко, верно? — спросила Ирэн, стоя в дверях.
В то время как я драила туалет, она была одета в наряд, который я не могла себе позволить, бриллиантовые серьги, какие я видела только в каталогах, и с идеальным макияжем.
Если бы «жалко» выглядело именно так, я бы с удовольствием стала такой навсегда.