Стоп. Я же должен был улететь… У меня сносит крышу, или что-то случилось, и я все ещё в родном городе?
Я попытался сесть, но у меня это не получилось — в висках отдавало такой сильной болью, что тошнота подкатывала к горлу. Такое странное состояние… странное или забытое?
Я бросил взгляд на тумбочку, на которой стояли две банки пива. Все ясно — у меня похмелье. Как я мог забыть это отвратительное чувство, будто голова сейчас взорвется, а в горле — пустыня? Оно же на протяжении нескольких лет было у меня чуть ли не каждый день.
Я собрал последние силы и потянулся за банкой. Быстро открыв ее, я также быстро опустошил. Сейчас меня отпустит, я смогу соображать. Первым делом нужно вспомнить, где я, и как я тут оказался.
Вторая банка пива пошла в ход как раз в тот момент, когда дверь в комнату открылась. На пороге стояла незнакомая для меня девушка в знакомой для меня футболке — в моей футболке.
— О, ты уже встал! — прощебетала она. Узнаю… узнаю эту манеру разговора. А вот саму девушку — нет.
Она подошла ко мне, села рядом и потянулась к моему лицу. Я дернулся, но она будто и не заметила.
— Хочешь, принесу ещё пива?
Я помотал головой, все ещё таращась на нее. Я, конечно, уже догадывался, но хотелось бы прояснить ситуацию.
— А может, ты голоден? Приготовить завтрак?
Я снова помотал головой, а девушка надула свои губы и приблизила ко мне лицо.
— Ну, может, тогда продолжим то, на чем остановились?
Через секунду она уже сидела на мне сверху. Мне даже не нужно было ничего делать. Она подвинула одеяло и накрыла нас двоих с головой. Мне стало душно.
Она наклонилась и поцеловала меня в губы, а руками гладила мой голый торс. Я потянулся вниз и нащупал на себе трусы, но в этот момент она воспользовалась ситуаций и положила мою руку себе на ягодицы.
Свободной рукой я стянул с нас одеяло и стал тяжело дышать. Мне не хватало воздуха, а она, кажется, восприняла мои стоны иначе.
— У тебя ещё есть презервативы?
Я не знал. Я вообще ничего не знал, даже ее имени.
— Ладно, разберёмся.
Она продолжила целовать меня то в шею, то спускалась ниже. А я начинал вспоминать.
В аэропорту у меня зазвонил телефон. Честно говоря, я надеялся увидеть только одно имя на дисплее, но она бы ни за что не стала мне звонить. А вот имя своего лучшего друга, с которым я год не общался, увидеть я точно не планировал.
— Да, привет.
— Привет, Саша! Как дела?
— Все хорошо, сам как? — к чему эти фамильярности. Понятно, что он звонит не просто так.
— Ну, на самом деле не очень. Мы можем встретиться?
— Вообще не лучшее время. Я улетаю на четыре дня. Давай на следующей неделе?
— Бл*ть, бро, не. Мне нужно сегодня… я даже… бл*, ладно. Я зря тебе позвонил.
— Что случилось?
— Да там… я хотел при встрече. Не могу по телефону.
Лучше бы я положил трубку и улетел. Но я не умею принимать правильные решения, поэтому спустя полчаса уже ехал к нему домой.
— Я так тебе благодарен! Ты не представляешь! Спасибо, что приехал.
Я вошел в дом Миши, и меня сразу же накрыла волна воспоминаний. Сколько времени я раньше проводил тут? И дни, и ночи. А сколько времени я был здесь трезв? Вот с этим сложнее. Мы тусовались у Миши дома, курили травку, пили разный алкоголь, спали с девочками, чьи имена даже не помнили. Тут проходили самые жесткие тусовки, а на утро приезжал его отец, не подозревавший, что тут происходило.
Внутри дома ничего не изменилось. Мы поднялись в комнату Миши — здесь тоже все оставалось по-прежнему. Я пострел на своего друга — а вот он все же изменился. Но пока я не мог понять, что не так.
— Короче, я сразу скажу. У меня проблемы.
Я и не сомневался. Миша мне за это время ни разу не позвонил и не написал. Так что я тут делаю? Почему я сразу приехал? Наверно, это был страх. Я однажды чуть не стал свидетелем его смерти, и как-то было не по себе, что такое может повториться. Пусть мы теперь не друзья, но вряд ли бы я мог спокойно жить дальше, зная, что от меня зависела его жизнь.
— Выкладывай.
Я плюхнулся на диван в его комнате, а Миша оставался стоять.
— У меня проблемы с наркотиками.
Это меня совсем не удивило. Скорее удивил факт, что Миши признал проблему — он уже давно употреблял, но всегда считал, что это баловство.
— Ну, попытайся бросить.
— Я не принимаю наркотики, Саша. — Миша многозначительно посмотрел на меня. Слабо верилось, но я пожал плечами. — Я их продаю. Точнее продавал.
Ясно, понятно. Он вляпался в такую же историю, что я год назад…
— И нахера?