— Имя врача помнишь?
— Стригунова Маргарита Владимировна.
Да, с отцом у матери фамилии разные, она осталась под своей после свадьбы. У них династия врачей, хрен знает, в каком поколении, и она решила не менять. У отца тоже династия, только в другой области — ещё прадед служил нквдшником.
— Почему машина не отслеживалась? — грозно, с рыком.
— Без понятия, — равнодушно жму плечами. — А за ней следят?
— Свободен! И спасибо… — чуть помедлив.
Спасибо? Было бы за что! Я всего-навсего заставил несколько людей тебе врать. Но они с радостью согласились, потому что ненавидят. Будь ты человеком, к тебе и отношение было бы другое.
Выхожу из кабинета, достаю телефон. Пропущенный от Розы.
Отправляюсь к себе в комнату, на ходу думая набрать её или нет.
— Тарас, придержи, пожалуйста, дверь, — просит Елена.
У неё в руках поднос с ужином.
— Кому это?
— Розе, — удивляется.
Чёрт! Я и забыл совсем, что она почти весь день голодная. На заправке только купила пачку чипсов и хрустела всю дорогу до дома.
— Давайте, я отнесу, — предлагаю помощь.
— Ой, вот хорошо! А то у меня печенье в духовке, а Леська сбежала уже.
Поднимаюсь наверх, стучу в комнату Розы. Тишина. После очередного молчания приоткрываю дверь. Вломиться в наглую — некрасиво.
Цветочек лежит на кровати звёздочкой лицом вниз и сопит во сне.
Сморило… Ещё бы! Так её измотать. Растягиваю непроизвольно улыбку.
— Что там? — раздаётся сзади голос Волошина.
— Елена попросила ужин отнести Розалии Александровне, а она уснула… — быстро нахожу ответ.
— Нечего её тревожить! Пусть отдыхает! Захочет — попросит!
— Понял! — и иду вернуть поднос на кухню.
— Отказалась? — смотрит Елена на тарелки.
— Спит.
— Что ты с ней сделал? Она не притворяется, как утром. У неё действительно что-то болит.
— Всё. У неё болит всё. Я её в спортзал возил грушу попинать.
— И из-за этого глаза зарёванные? — ставит руки в боки.
— А это психологическая разгрузка… Мы отрабатывали освобождение от скрытых обид.
— Чаво? — коверкает буквы.
— Не заморачивайтесь, — отмахиваюсь. — Я больше не нужен, так что пойду спать. Спокойной ночи.
— И тебе, — провожает меня тяжёлым недоверчивым взглядом.
В отличие от Розы, я так быстро отрубиться не могу. Всё прокручиваю в голове произошедшее за день.
Первая мысль, когда увидел Волошина в гостиной, — подойти и расхерачить ему морду в фарш. Чтобы знал, что над девочкой измываться — это до поры до времени. Найдётся тот, кто защитит, а не будет стоять и бесстрастно смотреть на её побои. С трудом себя сдержал.
Надо сломать их привычный уклад семейной жизни. И из терпеливой овечки Розы сделать когтистую пантеру. В ней есть этот потенциал, глубоко, но есть. Просто она ещё это не почувствовала.
Со мной она себя ведёт более уверенно и раскованно, может включить характер. Пока ещё совсем девчачий, но мы выкроим из неё что-то более тяжёлое.
А ещё я до безумия хочу показать ей, что любить её можно по-другому. Нежно, без агрессии. Беречь, как нечто бесценное.
Эти глаза… Губы…
Как же их хочется целовать…
Я загоняю себя в фантазии. Меня ломает…
Ааа!
Как держаться⁈ Я сдохну!
Матрас подо мной жёстко изнасилован.
Засыпаю в обнимку с подушкой, представляя, что это мой Цветочек.
Мой?
Мой! Я это чувствую.
Утром, сидя на подоконнике в кухне, пью свежесваренный ароматный кофе, который приготовила Елена. Залипаю в окно.
Идёт снег. Сегодня тепло и безветренно. Снег большими хлопьями быстро укрывает огромную территорию двора у особняка.
Рабочий старается разметать, но у него плохо получается. Пока почистил в одном месте, другое уже снова замело.
Люблю наблюдать за людьми из окон. Особенно когда дома ты один. Там, за стеклом кипит жизнь, а ты словно остановился и завис в безвременном пространстве. Единственное, что напоминает тебе о том, что это не так — тиканье часов на стене.
Время идёт, ты стоишь. И смотришь, как оно идёт мимо тебя… Почему сейчас я остро почувствовал, что не хочу так больше. Не хочу терять время напрасно. Я должен ускориться.
— О чём медитируем Шип? — повышенный тон Волошина приводит меня в себя.
Соскальзываю с подоконника и вытягиваюсь.
— Так… Ни о чём…
— Моя жена ещё спит. Я в офис. Если что-то захочет, то выполнить ВСЁ. Понял?
— Конечно, — соглашаюсь.
А если она меня захочет? Тоже выполнять?