К одному черту, который, даже лежа под капельницами и аппаратами, спокойной жизни никому не дает. Выдумал какое-то завещание. Ну ничего, как отойдет малость, заеду к нему на пару слов.
– Вань… – Я подхожу к Крайнову. – Мы взрослые люди, и игнорировать друг друга или проблемы – глупо. Тем более я не из злого умысла скрыла от тебя правду. Я обычный человек, со своими страхами и комплексами. Со своим прошлым. У жизни не бывает черновиков. Вот и я живу так, как умею: где-то учусь, где-то ошибаюсь. Я не хотела тебя обидеть и уж точно не пыталась усидеть на двух стульях.
– А почему промолчала?
– Потому что… привыкла.
Ненавижу эти разговоры начистоту. Они делают меня уязвимой, а я в последнее время и без того слишком часто себя такой чувствую.
– У меня не было опоры, не было сильного плеча рядом, не было человека, который бы заботился обо мне так, как ты. Сначала было дико неудобно, не верилось, что мужчина вообще может испытывать нежные чувства к женщине, которая беременна не от него. Да еще и без какой-то красивой завязки, как в кино. К тому же вокруг столько молодых, успешных, здоровых…
– Глупость такая, – хмыкает Ваня, но смотрит он как-то по-доброму, располагает продолжить.
– Ты когда прикоснулся впервые к животу и разговаривать с Киром начал, упрашивать его, чтобы перестал мамку мучить и дал всем передохнуть, сказал, что тоже его ждешь… у меня сердце сжалось.
Вспоминаю, как в тот момент от счастья и облегчения покатились слезы. Наверное, именно тогда появилась уверенность, что я смогу, выношу, что преодолею все. Вместе с Ваней.
Так и случилось.
Делаю попытку обнять его, но он будто ледяная глыба. Не трогают Крайнова мои признания.
– Эва, давай не сейчас. У меня в голове пиздец что творится.
«Пиздец» – слово, которое Ваня часто использует в особенно радостные моменты. Но сейчас – не радостный. Да и что поделать, если и правда пиздец? Я сильно заблуждалась, когда думала, что он прекратился. Уровень стресса зашкаливает. И не только у меня.
– Вань, идем в дом.
– В дом, – повторяет он. – Нет… Я в городской квартире сегодня переночую, скоро поеду. Завтра еще на работу рано, и нагрузка двойная из-за… – Ваня осекается.
И я понимаю, что из-за моего бывшего мужа, фамилию которого он произносить не хочет.
– В общем, переварить мне надо. – Ваня скупо целует в макушку. – Пойдем. А то и так с лактацией не очень, еще грудь застудить не хватало. Выбежала в одной футболке.
Он выбрасывает окурок в мусорку и подталкивает меня к двери.
Не хочу, чтобы он уезжал.
Не хочу оставаться одна.
И думать о том, что Ваня, возможно, согласится увидеться с Ангелиной, тоже не хочу. Как и о том, к чему это приведет.
Однажды я уже поверила ее словам и искренности – и вот чем это обернулось. Сомневаюсь, что Ангелина вообще способна на любовь. Материнство меняет, но вряд ли в ее случае. До сих пор не понимаю, как она снова оказалась в моей жизни.
В спальне я наблюдаю, как Ваня переодевается. Он задерживает на мне взгляд. Несколько долгих секунд мы молчим.
– Ты же на одну ночь? – первой нарушаю тишину.
– Да. Нет… Не знаю.
Сердце делает кувырок, оставляя щемящую боль.
– Ваня…
Он отводит взгляд.
– Просто дай мне время, ладно?
– Ладно, – вздыхаю.
Крайнов уходит, а мне хочется скатиться в истерику, позвонить Ангелине и спросить, чего она добивается. Какая ей вообще разница, что и кому завещал мой бывший муж? Наш общий. Какого черта она настойчиво просачивается в малейшую трещину и делает ее потом огромной дырой?
Вместо того чтобы прилипнуть к окну и смотреть, как Ванина машина выезжает за ворота, я направляюсь в детскую. Кир, на удивление, спит уже долго и крепко. Ни шанса отвлечься. Ваня уехал и думает невесть что. Точнее, то, чего и в помине нет. Моя поездка в больницу ничего не значит. Просто потянуло.
Поправив Киру одеяло, я иду на кухню. Заварив чай, набираю Дину и, пока жду ответа, смотрю на экран видеоняни. Сын по-прежнему спокойно спит. Хоть это радует.
– Раз от тебя столько звонков и сообщений, значит, произошло нечто серьезное. Что случилось? – интересуюсь у Беспаловой.
– Ты разве еще не знаешь?! – Дина говорит быстро, с волнением. – У Шумилова несколько пациенток впали в кому. Неужели не видела?