— Тогда с тебя свидание. Сегодня.
— Сегодня не могу.
— Чем занята?
— На выставку еду. С Киром.
Его руки до боли сжимают тело, возможно оставляя синяки, а я ловлю волну эйфории.
Он ревнует. Ревнует! — озверело радуются тараканы в моей голове.
Но я сказала это не для того, чтобы проверить свою теорию. Должанский звонил мне сегодня под предлогом помириться и забыть о вчерашнем. Я просто не смогла отказаться.
— Заебись, блядь! — выплёвывает Север и отступает.
— Ревнуешь? — выпаливаю, не сдержавшись, и, оборачиваясь, заглядываю в глаза.
— А если да? — рычит сквозь зубы.
— Не дави на меня, Артём. Я не могу вот так просто всё перечеркнуть из-за одного дня.
На его скулах играют желваки. Кулаки плотно сжаты, как и челюсти. Всё тело будто застыло.
— Так что на счёт пари? — выдыхает, стараясь замаскировать беззаботной улыбкой злость.
Он ревнует! Ревнует! Меня! Не знаю, почему это понимание так радует, но я реально счастлива сейчас.
Перезаряжаю оружие и поворачиваюсь к мишени. Восемь патронов ложатся в красную точку, но на последнем мушка слегка сдвигается, и я промазываю. Поворачиваюсь и сцепляюсь взглядами с бирюзовыми глазами парня.
— Вот, блин! — восклицаю разочаровано. — Значит, свидание? Только не сегодня. — добавляю быстро. Хорошо, что зоны стрельбы находятся далеко друг от друга и никто не слышит этого разговора.
— Ты сделала это специально? — щурит глаза Артём.
— Что? — притворно удивляюсь.
— Последний выстрел? Ты специально промазала?
— Ещё чего! Я никогда бы не стала проигрывать по собственной воле!
— Во сколько ты освободишься вечером?
— Я же сказала, что сегодня никак, — начинаю возмущаться, — выставка длится часов до одиннадцати.
— Тогда в одиннадцать. — подводит итог.
— И как ты себе это представляешь?
— Что именно? Как тебе избавиться от своего зализыша? — рубит с хищной ухмылкой. Понимаю, что должна возмутиться, но почему-то не делаю этого. — Или как представляю свидание? С первым разбираться тебе. Ты же умная, что-нибудь придумаешь. А со вторым… — замолкает и загадочно улыбается. — Узнаешь.
— Ну и сволочь же ты, Северов! — рычу, а сама не могу перестать лыбиться в предвкушении сегодняшнего вечера. А точнее ночи.
А самое странное то, что я не боюсь. Что бы не произошло сегодня, мне не страшно. Главное, что я проведу время с любимым человеком, а остальное не важно.
— Тогда до вечера? — спрашиваю тихо.
— До вечера. — шепчет и прижимая меня к стойке, которая скрыта небольшой разделительной стеной, целует быстро и жадно. Отвечая на поцелуй, забываю обо всём. Тону и растворяюсь.
Когда он отстраняется, оба дышим тяжело, рвано и хрипло. Его глаза опять заволокло тёмным туманом, что говорит о том, насколько он возбуждён. И я, кстати, тоже. Не знаю, как может недолгое сплетение губ и языков вызывать внутри такой пожар, но влага между ног собирается почти мгновенно. И это не вызывает страха или неловкости, как вчера. Кажется настолько естественным, что я просто принимаю, что рядом с ним так будет всегда. Не знаю, что изменится, если мы переспим и после свадьбы Кир поймёт, что я не девственница, но мне плевать. Я хочу, чтобы моим первым мужчиной был человек, к которому у меня есть чувства. И у него ко мне тоже.
Ведь нельзя ревновать, ничего не чувствуя? Из чистой похоти?
Этого короткого поцелуя слишком мало. Хочу больше. Ещё и ещё. Снова и снова. Но сейчас это невозможно.
Подчиняясь порыву, встаю на носочки и прижимаюсь своими губами к его, а потом сразу убегаю.
Я не признаюсь ему ни в своих чувствах, ни в желаниях. Так же, как и в том, что на последнем выстреле нарочно сместила мушку и промахнулась, чтобы провести с ним этот вечер.