— Пойдем, дорогая, сказала я. Пора познакомиться с остальными обитателями моего скромного жилища. Их не так много: дворецкий, пара слуг и кухарка. Надеюсь, тебе у нас понравится.
— Уже нравится, — улыбнулась она, — я уверена, что у вас мне плохо не будет.
Я ей вернула улыбку и поднялась по ступеням вверх. Мне теперь оставалось только одно — ждать новостей от Альберта. Ждать и не думать ни о чем плохом.
Время ползло удивительно медленно. Я была в своей спальне одна.
Сэми помогал новой горничной обустраивать комнату. Я же пыталась читать дамский роман. Точнее, тупо перелистывала страницы, почти не улавливая смысл прочитанного. Колье у меня на груди дремало. В нем не было ни магии, ни жизни. Оно словно не слышало моей мольбы.
Кетти заглянула ко мне почти в шесть.
— Леди Селия, — спросила она неуверенно, — вы не будете ругаться, если я повешу снаружи возле входной двери зеркальце?
— Зеркальце? — не поняла я. — Зачем?
— Для Сэмюэля. Ему скучно. А так он сможет выглядывать на улицу.
— Конечно вешай, дорогая.
— Спасибо, леди Селия!
И она, совершенно счастливая, унеслась прочь. А я лишь покачала головой. Так просто — повесить зеркальце! И все будут счастливы. И Сэми перестанет маяться от скуки. Почему я сама не догадалась? Наверное, во мне после расставания с Вильгельмом уснула человечность. Я очерствела, из милой девочки превратилась в стерву. Сразу стало грустно.
До самого вечера я была сама не своя. Я уже почти разуверилась в том, что у Альберта хоть что-то получится. Звонок колокольчика застал меня внизу. Позабыв про правила приличия, про чувство собственного достоинства, я ринулась открывать.
За дверью стоял Вильгельм. Он смотрел несчастными глазами и держал перед собой алую бархатную коробку — слишком большую для украшения, слишком маленькую для внушительного подарка.
— Здравствуй Птаха, — голос моего генерала вновь осип от волнения.
— Здравствуй Вильгельм, — я ответила почти шепотом.
Захотелось прокричать: «Ты узнал? Ты понял, что я никогда не писала тебе гадких писем? Ты раскаялся? Теперь ты видишь, как был неправ?»
Вместо этого я тронула пальцем красный бархат и спросила:
— Что там?
Он улыбнулся светло и немного грустно.
— Бокал. Помнишь, мы мечтали, чтобы ты на выступлении могла разбить его голосом?
— Бокал?
Я развязала ленту и недоверчиво сняла крышку. На белом шелке лежало хрустальное чудо.
— Я ведь тогда заказал его.
— И ты все это время его хранил?
Он пожал плечами, сказал виновато:
— Я был таким дураком.
— Это верно.
— Прости меня, Птаха.
— Не знаю…
Вильгельм опустился на колени. На крыльце. Прямо в снег. Коробку он не выпустил из рук.
— Прости, — повторил тот, кого я всегда любила больше жизни, — ударь, накричи, сделай что хочешь, только не прогоняй. Я не могу без тебя, Птаха.
Глава 8
Все имеет свое начало
Что было дальше? Пожалуй, об этом стоит промолчать. Недаром говорят, что счастье любит тишину. В этот раз я свое счастье не собиралась отдавать никому. Хватит. Однажды уже сделала глупость и заплатила за нее слишком высокую цену.
Альберт появился сразу после полудня. Был он серьезен и хмур. Однако, при виде наших смущенных лиц, расплылся в довольной улыбке.
— Я вижу, что у вас все хорошо? — спросил он, отдавая пальто дворецкому. — Вот и славно.
— Тебе удалось что-то выяснить? — Вильгельм поймал мою ладонь и сжал ее крепко. Он ужасно волновался.
Я прислонилась к его плечу.
— Не совсем, — Альберт вздохнул, — но я принес весьма полезный артефакт. Он позволит нам во всем разобраться. Маг не смог воссоздать картину в целом без тебя, Селия, это по силам только тому, от чьего имени написано письмо. Но и того, что я видел, предостаточно. Боюсь, Вильгельм, тебе это не понравится.
— Не бойся, — я увлекла их обоих в гостиную, — хватит бояться. И прятаться от правды тоже хватит.
Мужчины посмотрели на меня с уважением. Оба. Потом все расселись в кресла. Альберт достал из кармана письмо, а следом за ним небольшой бумажный пакет, перевязанный обычной бечевкой, и положил все на стол.
— Что здесь? — я тронула пальцами сверток.