Отец Вильгельма раскрыл саквояж. Достал оттуда газетный лист, конверты, стопку бумаги с моей монограммой и…
Я прикрыла ладонью рот, чтобы не вскричать. Третья вещь была мне прекрасно знакома.
Граф положил конверты с бумагой на самый центр стола, остальное сдвинул в сторону.
— Бумага настоящая, — сказал он антиквару, — взята в доме у самой певички.
Робер откровенно поморщился, но промолчал. Отец Вильгельма продолжал:
— Вам нужен текст?
— Нет, я справлюсь сам.
— Вы уверены? Если возникнут трудности, к вашим услугам будут…
Робер впервые перебил своего собеседника:
— Не переживайте, дорогой граф, я слишком хорошо знаю Селию. Я напишу письмо так, что у вашего сына не возникнет никаких сомнений.
Лицо лорда Ратье расцвело довольной ухмылкой.
— Прекрасно, — произнес он важно, — но этого мало. Мне нужно, чтобы Вильгельм не побежал к ней выяснять отношения.
— Можете даже не сомневаться. Все будет сделано в лучшем виде.
— Хорошо.
Граф замолчал, подвинул к Роберу Трюзо газетный лист.
— Что это? — спросил тот?
— Прочтите.
Робер склонился над страницей. Читал он не долго. Я видела, как брови его поползли изумленно вверх, а губы растянулись в довольной улыбке.
— Это правда? — он жадно уставился на гостя.
— Нет, — граф был предельно краток.
— Хм, — Робер побарабанил пальцами по столу, — это будет во всем тираже?
Ответ остался прежним.
— Нет.
— Тогда…
— Не задавайте лишних вопросов, просто, постарайтесь чтобы газета попала к Селии.
После этих слов Вильгельм встрепенулся, накрыл ладонью аметист и действо остановилось.
— Что там было? — спросил он взволновано.
За меня ответил Альберт:
— Объявление о твоей помолвке с Лорейн.
— Моей помолвке?
Он ошарашенно замолк и выпустил магический кристалл на волю. Спектакль продолжился. Робер из прошлого был хмур. Он отложил газету и глянул на графа Ратье с неожиданным превосходством.
— Вам не кажется, что из этого, — палец антиквара пристукнул по объявлению, — ничего не выйдет?
— Откуда такие мысли?
Робер сложил на груди руки и наконец-то устроился на своем стуле с комфортом. Мне показалось, что он почувствовал себя хозяином положения.
— Все просто, дорогой граф, если этого не будет во всех газетах, Селия быстро узнает о подлоге, и все откроется.
— Нет, мой милый мистер Трюзо, — в тон ему ответил отец Вильгельма. — Если вы подумаете хотя бы чуть-чуть, лишь самую малость, то поймете.
Он сделал паузу и важно завершил мысль:
— Если объявление появится во всех газетах, то об этом узнает мой сын! И тогда он поймет, что все это, — рука описала круг над столом, — настоящая профанация. Скажите, мой милый, нам с вами это надо?
Робер нахмурился и старательно покачал головой.
— То-то же. И не смейте меня учить, мой друг!
Последние слова прозвучали с откровенной угрозой.
Несчастный Робер Трюзо весь скукожился, опустил глаза и спросил жалким голосом:
— Так что же делать?