Я ненавижу эти разговоры, потому что чувствую себя безмерно виноватой. Даже если напряжение между ней и папой — часть причины, по которой я перестала приезжать на праздники, мне все равно больно, что мы так отдалились друг от друга, что моя потребность в пространстве продолжает причинять ей боль.
— Я знаю, мам, поэтому я здесь. Вся твоя на целую неделю, я даже участвую в этом рождественском мюзикле, хотя лучше бы бросилась с Эмпайр-стейт-билдинг…
При мысли об этом проклятом мюзикле шампанское собирается покинуть мой желудок.
Она оживляется, притягивает меня к себе и прижимает к своей груди.
— Обещаю, моя дорогая, это будут самые лучшие каникулы. Даже мюзикл! Я позабочусь об этом. Кстати… — она отстраняется, ухмыляется и смотрит в сторону, — видишь вон того парня? Высокий. Светлые волосы и точеная челюсть?
Я стону, не в силах сдержать рвущийся с губ звук.
— Ты серьезно сказала «точеная челюсть»? Ты что, опять начиталась этих развратных романчиков?
— Квинн, тише, — на ее щеках появляется румянец, и я ухмыляюсь, — это правда, просто посмотри на него. Он — определение точеной фигуры. Это внук моей новой соседки Амелии, Брент. Разве он не красавец?
— О, нет. Нет, нет, нет, абсолютно нет. Мама, ты не будешь меня ни с кем сводить, никогда. Особенно с внуком твоей соседки!
Мама закатывает глаза.
— Ну, ты должна хотя бы подумать об этом. Можешь пригласить его завтра на ужин. Оуэн пригласил Паркера, а твой папа придет со своей новой женой.
Удивительно, но в ее словах о моем отце, я не слышу обычного тонко завуалированного отвращения.
Но это означает, что у меня нет даже нескольких дней на подготовку, прежде чем нас всех соберут вместе и будут ожидать, что мы будем вести себя хорошо. Жена моего отца старше меня всего на десять лет, и нет нужды говорить, что у нее, наверное, больше общего со мной, чем с ним. Не то, чтобы я действительно что-то знала о ней. Я встречалась с ней всего один раз, в ночь их свадьбы.
Проследив за маминым взглядом, я вижу, что мужчина, о котором она говорит, стоит в другом конце комнаты рядом с Амелией. Она не ошиблась, он, красив, но, несмотря на это, меня он не интересует.
Я здесь на неделю, и моя жизнь — это не какой-то клишированный фильм в стиле Hallmark, где девушка, работающая в корпорации, влюбляется в милого парня из маленького городка, приехавшего домой на Рождество, чтобы спасти семейный бизнес, или еще какая-нибудь надуманная праздничная чепуха.
Нет, ни в коем случае.
Чем быстрее закончатся праздники, я сяду в самолет и вернусь в Нью-Йорк, тем лучше.
— Я просто говорю, Квинн. Ты слишком много времени проводишь на работе. Как ты сможешь остепениться и завести семью, если будешь постоянно работать? — мама протягивает руку, чтобы ласково провести большим пальцем по моей щеке.
— Что-то мне подсказывает, что я разберусь с этим сама, мама. Если это вообще то, чего я хочу. Но я не хочу, чтобы ты или Амелия сватали меня, хорошо? Пожалуйста.
Наконец, она вздыхает и кивает.
— Хорошо, но ужин все еще в силе. Извини, сладкая.
— Фантастика.
Я делаю большой глоток гоголь-моголя и играю роль послушной дочери, проходя по комнате и здороваясь с нашими гостями. Не успеваю я оглянуться, как толпа начинает расходиться, а ноги уже болят от моих новых, необъезженных лабутенов. Я выхожу из столовой на кухню и, опираясь на дверной проем, снимаю одну туфлю.
— Уф, — стону я в тот момент, когда могу свободно пошевелить свеженакрашенными пальцами ноги, хотя они и болят от этого движения.
Слава Богу, вечеринка уже закончилась. Я закончила с выходом в люди этим вечером. Точнее, до конца года. Попробую в следующем году.
— Мне кажется, ты потеряла пять дюймов без этих каблуков.
Когда я поднимаю глаза, то вижу, что Паркер снова подкрался ко мне, его руки засунуты в карманы брюк, на губах кривая ухмылка.
— Ну да, я бы потеряла палец на ноге, если бы не сняла их прямо сейчас, — бормочу я, снимая второй каблук, — мне следовало бы знать, что нельзя носить каблуки, которые еще не разношены, но я не смогла удержаться. Тебе понравилась вечеринка?
Паркер кивает и тянется вверх, ослабляя ярко-красный галстук на шее так, чтобы он болтался.
— Да, я люблю хорошие вечеринки, особенно когда это Рождество…
Только тогда я замечаю запонки в форме шапки Санта-Клауса на его рубашке и качаю головой.