Разъярённый верзила ринулся на нового обидчика и почувствовал ощутимый укол в грудь. Опустил глаза. Чуть ниже места, где рёбра сходились, оставляя незащищёнными внутренние органы, поблёскивал в неверном свете ламп узкий, искривлённый клинок.
Джайри не заметила, когда кочевник успел перейти из расслабленного сидячего положения в боевую стойку. Но поняла, что у её обидчика появилась возможность славно отдать концы. Задерживаться не стала. Развернулась и поспешила подняться по лестнице, пока обеденный зал трактира ещё не охватила ярость пьяных драк.
Немного было жаль фамильного кинжала. Он был идеально выкован, сбалансирован, и Джайри частенько любовалась идеальными формами холодного оружия. Пламенный клинок, или пламенеющий клинок. По-особому заточенное лезвие, действительно пылавшее, едва на него падал свет, но крайне сложно его было достать из раны: волнистая заточка неохотно отпускала жертву.
Жаль. Очень. Но жизнь — дороже. По крайней мере — её жизнь.
Комната оказалась небольшой, на удивление чистой и даже почти уютной. Джайри повесила плащ. Сняла грязные туфли. Закрыла дверь, прошла и упала на застеленную грубым покрывалом кровать. Она не будет выходить из комнаты до самого обеда. А вернее до того момента, когда за ней явится Ойвинд. Лорд должен был догадаться, где именно остановится заговорщица. Он знал, по какой дороге она скачет, а этот трактир был самый первым по пути. Догадается.
Джайри зевнула. Сегодня можно расслабиться. Завтра ей понадобится всё внимание и наблюдательность. И послезавтра… и всю неделю. Нужно будет понять, что происходит в щите, и на кого Ульвару делать ставку при выборе нового хранителя. И ей самой. При выборе мужа. Потому что… Да, Ойвинд — умён. Но Джайри никогда не рассматривала умных мужчин как кандидатов в мужья. Зачем ей лишние угрозы и неприятности?
Или всё же она неправа?
Сон наваливался, словно тёплое одеяло. Но надо было раздеться, и желательно, если не вымыться, то хотя бы протереть тело влажной губкой… И конь…
Джайри тотчас проснулась и села. Как она могла забыть! Необходимо проверить, протёрли его или нет, накормили и чем, да и вообще… Распрягли ли хотя бы.
Она не стала набрасывать на плечи плащ. Снова надела туфли, вышла в коридор, прислушалась. Снизу доносились крики, грохот и все те звуки, которые обычно сопровождают спонтанные драки. Ну что ж, мужчины нашли себе занятие.
Спускаться в общий зал было рискованно. Но служанки с грязными вёдрами ведь не ходят мимо посетителей, верно? Значит, здесь должен быть чёрный ход. Джайри тихо прошла по коридору и рядом с тупиком увидела нужную дверь. Отлично. Конюшня так же должна располагаться во внутреннем дворе, как и колодец, дровянник и прочие хозяйственные службы.
Она оказалась права: чёрный ход вёл именно во внутренний двор, и намётанный взгляд герцогини тотчас узнал в одной из построек просторную конюшню.
Дождь закончился. Дул ветер с севера, разнося с неба хмурь. Только начинало темнеть. А, значит, почтовая ворона летит. Может даже оказаться, что Ойвинд приедет за невестой ночью. Джайри порадовалась. Оставаться тут было небезопасно.
Она прошла в конюшню, с удовольствием втянув привычный аромат конского навоза, сена и пота. И почему лошади пахнут много лучше людей? Без труда нашла стойло с Огоньком — так звали жеребца Натфари — открыла дверцу и вошла.
Каурый скосил на неё чёрный взгляд. На его боках виднелись клочья остывшей пены. Ну точно, служка-лентяй не дал себе труда позаботиться о скакуне. Хорошо хоть распряг.
Джайри поискала, нашла щётку и принялась заботливо чистить животное. Огонёк благодарно всхрапнул. Девушка кипела от сдерживаемой ярости. Как можно вот так безалаберно поставить в денник мокрое после скачки животное⁈ Да знает ли этот идиот, сколько стоит чистокровный кровавый жеребец⁈
Очистив блестящую шкуру от грязи и пота, Джайри нашла сухую тряпку и насухо протёрла влажные пятна на шерсти. Затем заглянула в кормушку. Овёс был не то, чтобы отборным, но всё же был. Она зачерпнула рукой остатки, посмотрела, щурясь в темноте. Не прелый. Уже хорошо. Достала из специальной сумочки, всегда бывшей при ней, посоленный сухарь, протянула Огоньку. Тот ласково коснулся её ладони мягкими тёплыми губами. Довольно пошевелил ушами.
Вот теперь можно идти и лечь спать.
Девушка вышла из стойла. Прикрыла дверь и замерла.
В конюшне кто-то был. Кто-то, чья высокая фигура виднелась на фоне приоткрытой двери.
Неужели тот пьяница её подкараулил? Да нет же…
— Добрый вечер, — дружелюбно поздоровалась тёмная фигура и шагнула вперёд.
По его округлым «о» и чуть раскатистым, но мягким «р» девушка узнала тинатинский акцент. Элэйсдэйровцы «р» выговаривали жёстко, словно резали им собеседника. Язык восточных соседей был более певуч и мягок.