— Может царевич тебе понравится? — осторожно спросил он.
— Какой из троих? — прошипела Эрика, отстраняясь и злобно буравя его синими глазами.
— А за кого тебя выдают? — устало поинтересовался Яр и потёр переносицу.
Он всю ночь просидел за отчётами разведки из Медвежьего щита. Да и волнения в Южном щите не давали покоя. Какие-то банды ассасинов… Какие-то подозрительные личности, вымогающие у купцов товары… Со всем этим необходимо было разобраться. А тут ещё и заявления от гильдий, требующих установить новые правила…
Эрика закусила губу.
— Уль, скажи ему! — в отчаянии крикнула она.
— Понимаешь, Яр, в Медовом царстве нет наследника.
— Как это? — удивился старший принц.
— Там всё решает испытание. Его проходят все царевичи, но в живых остаётся лишь один. Он и становится царём, — улыбнулся светловолосый Ульвар. — Замечательный обычай, правда?
— И что за испытание? — Яр нахмурился.
Он не любил ни подколки, ни остроумие. Всё это казалось ему чем-то лишним, наносным. Наследник был человеком дела.
— А никто не знает. Но ещё ни разу не было так, чтобы оставалось в живых больше одного.
— Ну так, а в чём проблема? — Яр встал и присел на край стола, аккуратно подвинув стопку бумаг. — Пусть там разберутся между собой, а Эрика потом присоединится к победителю.
— Не, у них так не бывает. Невеста участвует. Чаще остаётся жива, но бывали случаи, что девушка тоже погибала. Медовые цари не смотрят на знатность рода, они могут женить своих сыновей даже на простолюдинке. Главное — невеста тоже должна пройти испытание.
— Бред какой-то, — Яр снова нахмурился. — Я думаю, мы не должны отдавать нашу принцессу на таких условиях. Либо женятся по нашим традициям, либо…
Эрика приободрилась, с надеждой глядя на брата. Ульвар рассмеялся и спрыгнул с подоконника.
— Видишь ли, двадцать четыре года назад, когда отец готовил Элэйсдэйр к вторжению кровавых всадников принца Калфуса, королевство было в таком состоянии, что отец согласился на любые условия, лишь бы Медовый царь не ударил с севера аккурат в момент, когда враги терзали бы нас с востока или юга.
Ярдард тряхнул головой. Наследник не любил историю и все эти давно уже произошедшие события.
— Но Эрике нет и двадцати, — заметил он, наконец.
— О! В точку! Как ты умён, брат мой. Как ты верно и в точку заметил! В том то и дело, что соглашение было заключено тогда, когда Эрики не было даже в планах. И, если бы она не родилась, если бы мама рожала лишь парней, мы бы ничем не были обязаны медовикам, но… Эрика сделала эту ошибку.
— Ну а если отложить…
— И снова в точку, брат. Да ты мудр не по годам!
— Перестань ёрничать.
— Королева и так оттягивала исполнение обещания сколько возможно. Но младшему из царевичей исполняется девятнадцать, а это по их традициям — предел для испытаний. Самому маленькому из участников не должно исполнится двадцати. И потому Келемен, медовый царь, потребовал, чтобы старый договор исполнили прямо сейчас.
Ярдард задумался.
— Я так понимаю, если отец всё же принял решение выполнить договор, то лазейку в нём он не нашёл. Значит, искать её бесполезно… И чем же грозит Келемен за нарушение договора?
— Ничем! — снова закричала Эрика, вскакивая. — Яр, понимаешь, ничем! Он не грозится двинуть войска на Горный щит, не… Просто слово чести! Герцогу Эйду его слово дороже собственной дочери!
И принцесса снова расплакалась.
Наследник растерялся.
— Эрика, — мягко сказал он, — я не могу тебе помочь. Я понимаю, что ты женщина и…. и-и… Но слово чести действительно важнее. Я уверен, что отец охотнее отдал бы свою жизнь, чем тебя, но… Данное слово он обязан сдержать, несмотря ни на что…