— Ульвар, — мягко произнесла Эрика, — помоги мне. Пожалуйста. Ты — единственный, кто мне может помочь…
Наследник Медвежьего герцогства покосился на сестру и снова улыбнулся.
— Хорошо, — мягко сказал он, наклонившись к ней и поправив её золотистый локон. И девушка внезапно осознала, что младший братик и ростом стал выше неё. — Я помогу. А ты пообещаешь мне выполнить любое моё желание. Любое, Эрика. Чего бы я ни пожелал.
— Ты с ума сошёл? — снова зашипела она.
— Ну, на нет и суда нет, — Ульвар отступил к окну, зевнул и прислонился к откосу. — Тогда иди и упади отцу в ноги. Попробуй, как обычно, разжалобить его слезами. Ну или маму… Ты же их единственная дочка.
Эрика закусила губу, подошла к брату.
— Ты вырос, Ульвар, — удивлённо заметила она. — Ты понимаешь, что отец бы сказал насчёт твоего плана…
— Да-да, — кивнул принц. — Но отец не понял бы и тебя. И мама, и папа — люди чести. Для них проще умереть, чем, например, нарушить слово. А мы с тобой — другие. Оба. Мы, в отличие от того же Яра, знаем, что в жизни есть много того, за что стоит нарушить тысячу слов…
— Например? — тихо спросила принцесса, завороженно глядя в голубые глаза брата.
— Например, жизнь, — шепнул он, наклонив голову. — Сдержать слово и умереть, что может быть глупее? Зачем тогда это твоё слово, если ты уже не можешь гордиться тем, что его сдержал? Не плевать ли тебе будет на это?
— Ты не сможешь, но тобой будут гордиться другие, — возразила Эрика машинально.
Ей было неудобно и некомфортно, слышать из чьих-то уст собственные мысли. Ульвар фыркнул.
— Другие тебя забудут. Погордятся-погордятся, а потом забудут, потому что у них своя жизнь. Мама спасла Шуг, пожертвовав собой. А кто из жителей столицы это помнит? Её называют чёрной королевой и считают ведьмой. Ну и что толку? Да, ей повезло, и она осталась жива, но, если бы погибла, думаешь это что-то изменило бы в отношении к ней горожан?
— Спасла Шуг? — удивилась сестра. — Когда?
Брат фыркнул пренебрежительно.
— Неважно. Забудь. Но если ты считаешь, что честь важнее — вперёд. Надевай лучшее из платьев и поезжай в Медовое царство. Может тебе даже повезёт, и ты останешься жива…
Они замолчали, пристально глядя друг на друга.
— Хорошо, — прошептала Эрика. — Я согласна. И каков твой план?
Леолия восседала на троне. Это было неудобное металлическое кресло со скрещенными на спинке двумя мечами и короной над головой. Её супруг — герцог и хранитель Медвежьего щита Эйдэрд — по обыкновению стоял рядом с троном. Он был похож на каменную гору. Чёрную гору, так как одежду Медведь выбирал именно этого цвета. Ни белых воротничков, ни серебряных, или золотых позументов, драгоценностей герцог не носил. Его тёмные волосы подёрнулись патиной серебра, но тёмные, как ночные озёра, глаза смотрели по-прежнему тяжело и проницательно.
Сама Чёрная королева на его фоне казалась хрупкой и изящной. Она была на десять лет младше мужа, и находилась ещё в том счастливом возрасте, который придаёт глазам глубину и мудрость, но при этом не касается лица резцом морщин. Как и супруг, королева Леолия предпочитала чёрные ткани. Однако образ дополняли чёрные кружева, чёрный жемчуг и чёрные бриллианты, отчего платья поражали роскошью. Перед троном замерло четверо девушек и пятеро юношей.