— Значит так. Запомни: я говорю, ты — выполняешь. Без лишних вопросов. По-другому не будет. Из того, что у тебя есть, оставь только штаны. Они так себе, потом найду лучше. Но пока сойдут и эти.
— Но…
Северный ветер закрыл глаза ладонью и выдохнул. Шумно и раздражённо.
— Да нафиг мне твоя грудь сдалась? Чего я там принципиально нового увижу, кроме двух мягких, балдёжных холмиков? Или у тебя их три?
Лария поспешно стянула всё, кроме лифа и штанов.
— Я готова, — сумрачно произнесла она, размышляя, каким способом можно разучиться краснеть.
Джерго взглянул на неё, раздвинув средний и безымянный пальцы.
— Капец. Ты вот в этом собираешься тренироваться?
— У меня нет ничего другого. И я не буду это делать наполовину голой, — злобно отрезала она.
И почему Северный ветер её так бесит? Лария за всю жизнь не злилась так много, как в эти несколько дней.
Царевич снова вздохнул.
— Ладно. Я попытался, — он скинул с себя рубашку и бросил ей. — Это лучше, чем то, что на тебе. Хотя бы движения не стесняет.
— А ты?
— Капец-капец. Ты даже её поймать не смогла. Ты что, никогда не играла в мяч?
— Я вообще не люблю подобные игры.
Он поднял брови:
— А какие игры ты любишь? Хозяина ветров?
— Я не знаю такой…
— Проехали. Переоденься.
— Отвернись, пожалуйста.
— Опять, — простонал он, демонстративно отвернулся, подбежал к турнику и принялся подтягиваться.
Лария расшнуровала лиф, скинула его и набросила на плечи рубашку.
— Уже можно? — нетерпеливо уточнил Джерго, стоя на руках на турнике и глядя на неё. — Норм у тебя грудь, чего волновалась-то?
Девушка запахнула рубашку и метнула на парня злобный взгляд:
— Нормальные люди сначала спрашивают, а потом…
— Нормальные не стали связываться с такой идиоткой, — фыркнул тот, спрыгнул с турника и подошёл к ней. — Вот по этой тропинке — вокруг озера. Я жду и считаю. У тебя десять минут. Каждая минута сверх того — приседание. И да, что у тебя с обувью?
— Но сапоги…
— К демонам сапоги. Ты хочешь бежать босиком? Я ж говорю — идиотка.
Лария покраснела.
— У меня…
—… ничего другого нет, — писклявым голосом передразнил он. — Твой долг передо мной стремительно растёт. Пора начинать его отдавать.
Девушка испуганно посмотрела на парня и попятилась. Джерго вытащил из кармана штанов нечто среднее между тапочками и туфлями, что-то, сделанное из войлока, и бросил ей.
— Для начала проори: «Северный ветер, ты — лучший». Но только так, чтобы вон те вороны взлетели. Громко, поясняю для тупых.
Убедившись, что он не шутит, Лария прокричала:
— Северный ветер, ты — лучший!
— Мышь. Дохлая, — резюмировал Джерго. — Громче.
Лария набрала воздух и прокричала так, что едва не порвала связки.
— О, — заметил Ветер насмешливо, — шевелится. Ладно, беги. Двадцать.
— Но я…
— Двадцать два.
Девушка натянула мягкую обувь на заледеневшие ноги и бросилась бежать. Джерго снова запрыгнул на турник.
Бежать поначалу было легко. Обувь оказалась тёплой и удобной, а подошва не скользила. Очень скоро Лария перестала ощущать холод, несмотря на лёгкость рубашки. Потом почувствовала, что задыхается, а по спине течёт пот. Ещё через непродолжительное время девушка остановилась, судорожно вдыхая воздух ртом. Посмотрела на другую сторону пруда. Джерго всё ещё качался.
— Захлопни рот, — крикнул он, и от его крика вороны взметнулись в небо, раскаркавшись. — Беги.
У неё не было сил, чтобы ответить. Но она действительно сомкнула губы и втянула воздух носом, а потом побежала снова…
Когда Лария доковыляла до турника, то упала на снег, едва удержавшись, чтобы не простонать от усталости. Рубашка и штаны вымокли. Девушка набрала горстью снег и потянула ко рту. Джерго ударил по её кисти ногой. Слегка, но ощутимо.
— Так, встала.
— Я хочу пить, — прошептала она,
— А я — секса, — хмыкнул он. — Мало ли кто чего хочет. У тебя пятьдесят приседаний.
Лария села, опершись рукой о дорожку.
— Я не настолько задержалась! — возмутилась она.
— Это штрафные, — фыркнул Джерго. — За то, что останавливалась.
— Но это…
—… произвол. Тебе придётся смириться.
Он рывком поднял её за ворот: