Я жажду ее губ.
Мой взгляд устремлен на ее ротик. Воспоминания о прошлой ночи свежи и теплы в памяти, как и печенье на столе.
Все обрывается, когда в комнате раздается голос Перри.
— Это ты единорог?
Глаза Одри на несколько секунд задерживаются на моей дочери, затем перебегают на меня и снова на Перри.
— Мы пришли проведать тебя. Колт потерял счет времени и пропустил подачу печенья, — неуверенно объясняю я и смотрю на стол. — Похоже, ты решила эту проблему. — Я протягиваю коричневый бумажный пакет из магазина тако, расположенного несколькими дверями ниже. — Мы принесли тебе ужин, чтобы компенсировать печенье.
Она ухмыляется.
— Жизнь кажется лучше с печеньем.
— Папочка, можно мне одно?
Одри наклоняет голову в сторону, поджав губы. Секунды проходят медленно, и атмосфера сгущается.
О чем она думает? Я ведь не должен ей ничего объяснять?
Почему мне кажется, что я должен был предупредить ее о Перри? Не предупредить, а поделиться с ней информацией о своей дочери.
Это несерьезно, так что ты ей ничего не должен.
— Ты можешь взять немного, если твой отец разрешит. — Одри нарушает молчание. Ее голос нейтрален, но лицо морщится. — Поскольку никто, похоже, не отвечает за это, я взяла на себя смелость испечь сама. Это может быть частью веселых развлечений, обещанных в брошюре. Вы можете идти домой к своей… семье. У меня все хорошо.
То, как она делает паузу и подчеркивает слово «семья», звучит странно. Не горю желанием пытаться понять это и добавлять странный тон Одри в свой и без того запутанный мозг.
Колт прав.
Прежний я смотрел бы на это иначе. Это был бы шанс хорошо провести время, не заботясь о завтрашнем дне.
Не задумываясь, я хватаюсь за эту возможность.
— Мы с Перри тоже должны поужинать. Не возражаешь, если мы поедим с тобой? — Я застываю на месте после своего вопроса. Откуда это вообще?
Я сказал «ухватиться за возможность», а не делать глупости. Ты уже на слуху у всего города.
Сплетники будут говорить о нас до следующей весны. На меня уже странно смотрят, когда я заказываю больше, чем обычно.
— Да! — Голос Перри подсказывает мне, что в этой идее больше дырок, чем в куске швейцарского сыра.
Я внутренне стону. Что я делаю? Теперь я не могу отказаться от ужина с Одри, не получив в итоге разочарованного ребенка.
Одри качает головой.
— Спасибо, но мой вечер уже занят. Буду есть печенье и планировать новую карьеру.
— Хотя это звучит как отличная идея, и у тебя явно есть печенье для ее реализации, — говорю я, глядя на беспорядок, который она устроила, — тебе нужно поесть нормальную еду.
— Мы еще официально не знакомы. — Одри подходит к нам и опускается на корточки на уровень глаз Перри, не обращая внимания на мое предложение. — Я — Одри. Кто ты, прекрасная фея?
— Перри, — отвечает моя девочка. — А ты единорог?
Одри поднимает на меня глаза, и я пожимаю плечами.
— Колт упоминал об этом, поэтому мы и приехали в гости. Я объяснил ей, что ты притворяешься. Как Санта, который приходил в библиотеку на прошлой неделе.
— Я почетный единорог, — уточняет она. — Если бы я была настоящей, вы бы меня не увидели. Настоящие единороги прячутся в заколдованных лесах.
Перри изучает ее секунду.
— Ты можешь исполнить мое желание?
— Джинны исполняют желания. Единороги помогают волшебным существам перейти через радугу. Санта приносит тебе подарки, но иногда он исполняет и особые желания. — Объяснение Одри поражает меня. Как она может выдавать чепуху, которая звучит нереально, но увлекательно для маленького ребенка?
Перри улыбается ей.
— А можно я буду единорогом, как ты?
— Ты фея, а это еще более необычно, — уверяет ее Одри.
Моя милая девочка смотрит на меня.
— Я особенная.
— Конечно, ты особенная, Кексик. — Я наклоняюсь и целую ее в макушку. — Самая особенная фея на свете.
— Теперь мы можем поесть? — спрашивает Перри.
— Одри? — Я приподнимаю бровь, ожидая ее ответа и надеясь, что она согласится.
Ну вот, я снова занимаюсь ерундой.