– А вы, судя по всему, любите себя ругать.
– Просто обожаю.
– Отвратительно быть взрослым. – Глеб криво улыбнулся и сильнее сжал ее руку.
– Да и ребенком не лучше. – Даня улыбнулась в ответ.
– Помните нашу первую встречу?
– В метро? – Смена темы смутила ее.
– Не совсем. Переформулирую, нашу первую беседу? Вы так сильно жаждали избавиться от моей визитки, что специально высматривали урны.
– А… – Насторожившись, Даня гадала, что же Глеб собирается сказать дальше? Пристыдить хочет? Фамильярными манерами, которые она себе тогда позволила?
– И еще назвали меня «чувак», – задумчиво сообщил мужчина.
«Отлично. Можно рвать на себе волосы?»
– Полагаю, извинения слегка запоздалые, но все же прошу прощения, – выдавила она из себя.
– Вообще-то я не в обиде.
– Да ну?
– Просто хотел, чтобы вы знали: в первую нашу встречу мне действительно было весело. И, пожалуй, впервые за долгое время.
– Ладно… Я рада.
– И, если вы чувствуете вину за то, что так легко отбрили меня в первый раз, то могу ли я попросить об одолжении?
– А если вину не чувствую? – обреченно спросила Даня.
– Об одолжении я все равно попрошу.
– Хитро. Хорошо, попробуйте.
– По имени. В который раз уже прошу вас называть меня по имени. А еще перейти на «ты».
– Разве это уже не два одолжения?
– Я жадный.
После их маленького рандеву откровений отказывать в подобных просьбах было, скорее всего, нетактично. Так решила Даня.
– Хорошо, я попробую.
– Спасибо тебе.
Даня поежилась. В отличие от нее, Левину перейти на неформальное общение труда не составило.
– И раз уж мы так славно побеседовали, хочу задать еще один вопрос. Помнишь, я просил тебя думать о Якове как о младшем брате?
Вечер переставал быть томным. Похоже, самое время было сгонять за соком.
– Помню. Только и вы… ты должен помнить, что ему эта идея не очень понравилась. Наверное, не жаждет воспринимать меня в качестве родственницы. – Еще один ненатуральный смешок. Даня едва им же и не подавилась.
– Пожалуй. – Глеб все еще удерживал руку на руке девушки. – Скажи, ты знала о сегодняшнем танце? Знала, что собирается сделать Яков?
– Нет, нет, нет. – Даня помотала головой. Сережки забились о шею. – Но, уверяю, он все это ради показухи затеял. Пообещал спонсорам цирк, вот и устроил. Заодно и меня втянул.
«Звучит так, будто я его защищаю. Сдать бы с потрохами, и чтобы его отделали по первое число».
– Понятно. Снова все сделал по-своему. Яков страшен своей импровизацией.
Даня пошевелила пальцами, но хватка Глеба не ослабла. Он будто и не заметил ее дискомфорта.
– Когда мы только начали жить вместе, я пытался быть с ним ласков и позволял все. Но он не реагировал, и я решил, что проще пойти по пути Яна и поддерживающей его Амалии, нашей матери. Перейти на приказной тон. Ненадолго, пока не придумаю другой способ взаимодействия. Вот только проблема была в том, что от меня никогда ничего не ждали. Поэтому я привык к свободному себе. Как жить с ребенком, как его растить, как строить отношения, – ничего из этого я не знал. И просто потакал его, казалось бы, безобидным желаниям. Он не хотел разговаривать со специалистами. Не хотел общаться с кем-то, помимо меня и Регины Горской. Он стал упиваться предоставленной возможностью решать свою судьбу самостоятельно. А когда опомнился и захотел большего, это было уже невыгодно мне. Получается, изначально Яков манипулировал мной, а затем я – им.
– Вы…ты сегодня как-то слишком откровенен. – Даня потянула руку, стараясь высвободиться. Ладонь уже вспотела.
Глеб отпустил ее. И расслаблено устроился в кресле.