Тауни сунула ноги в джинсы, пытаясь найти свой лифчик. Мы оба рассмеялись, когда я передал его и сверкнул дерзкой ухмылкой.
— Разве плохо, что я хочу, чтобы мы все еще были голыми?
Она шлепнула меня по руке и покачала головой, длинные волосы взметнулись, когда она возилась с застежками и, наконец, застегнула шелковистый материал. Тауни поспешно накинула свою футболку, пока я хватал свою одежду и ботинки, чуть не упав, когда одевался. Мы оба были полностью одеты и натягивали обувь, когда грузовик, который я заметил, остановился в нескольких футах от нас. Яркие фары смотрели в нашу сторону, и мы были ослеплены, когда включился дальний свет.
— Какого хрена? — Кричал я, раздраженный тем, что кто-то морочит нам голову. — Чего ты хочешь?
Прикрывая глаза от яркого света, я не понимал, что происходит, пока не стало слишком поздно.
Выстрелы прогремели на земле перед моим грузовиком, и я потянулся к Тауни, притягивая ее ближе.
— Эй, мы не хотим никаких проблем. У меня не так много денег, если это то, что вам нужно, то вы можете взять мой кошелек. Просто оставьте нас в покое.
Еще один выстрел попал в заднее колесо моего грузовика, и я выругался. Никто не ответил, так как двигатель другого грузовика взревел, автомобиль раскачивался взад-вперед, как будто кто-то готовил двигатель к гонке. Только деваться было некуда. Мы припарковались на вершине холма, откуда открывался вид на остальной город и все огни. Здесь, в горах Сьерра-Невада, смотреть было особо не на что, кроме звезд.
Вот почему я привел Тауни сюда сегодня вечером. Я хотел, чтобы ее первый раз был особенным. Под звездами я сделал ее своей, и мое сердце наполнилось любовью.
Пока я не понял, что что-то в этой ночи было не так.
— Вылезай из грузовика, — приказал низкий голос.
Я не хотел слушать. В тот момент, когда мы вышли, не было преграды между их поднятой двойной кабиной и моим маленьким Ford Ranger. Это было плохо.
Тауни сжала мою руку, и я сжал ее в ответ.
— Все будет хорошо, — пообещал я. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Моргнув, я отогнал прошлое и последовавшую за ним ложь. Я ни от чего не смог защитить Тауни.
— Мне так жаль, — прошептал я, качая головой. — Я не помню всего, что произошло той ночью, но я знаю, что оставил тебя наедине с этими животными. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
— Джаспер, я…
Ее слова были прерваны, когда Зейн открыл дверь и ворвался внутрь, толкая меня в грудь, когда я встал, подняв руки.
— Что ты сказал моей маме? Она плачет!
— Я знаю, приятель, и мне жаль.
— Ты обещал! — Крикнул он, его лицо покраснело от гнева.
— Позволь мне объяснить, — взмолился я, ненавидя то, что мои первые несколько разговоров с сыном были такой катастрофой.
— Зейн, — встряла Тауни, шмыгая носом. — Послушай.
— Нет, мам. Что происходит? Я не понимаю, почему этот парень здесь.
Она подняла голову и сделала успокаивающий вдох.
— Я собираюсь рассказать тебе, если ты успокоишься.
Зейн сузил глаза.
— Что происходит?
— Посмотри на него, — умоляла она. — Я имею в виду, действительно посмотри.
Зейн тяжело вздохнул, а затем повернулся, впервые оказавшись лицом ко мне. Его взгляд блуждал по моему лицу, а затем расширился.
— Ты выглядишь по-другому. Вся эта неряшливость исчезла.
— Это все, что ты замечаешь? — Тихо спросила она.
Он сделал шаг назад, глядя мне в глаза. Я знал, что в этот момент до меня дошло узнавание, потому что он отшатнулся назад, качая головой.
— Ни за что.