— Я помню о тебе все, Тауни. Эти красивые голубые глаза. Сладкий нектар твоих губ. Кокос в твоем лосьоне и мяту в твоем дыхании. То, как ты раньше вздыхала от счастья, когда мои руки обнимали тебя. Должен ли я продолжать?
Сглотнув, я попыталась не выдать, как эти слова разожгли огонь глубоко в моем животе. Желание получить то, чего я не хотела много лет.
— Только если хочешь сам.
— Я помню, какой мягкой была твоя кожа и какой красивой ты всегда выглядела при солнечном свете. — Одна из его рук опустилась, и кончики его пальцев призрачно скользнули по обнаженной коже моего плеча, а затем скользнули вниз по моей руке, когда он потянулся к моей руке и сжал ее. — Все то же самое. Так же, как и твоя улыбка, как будто ты хранишь секрет.
— Может быть, я нахожу тебя забавным, — подразнила я.
— И есть еще одно, — прошептал он, эти карие глаза излучали на меня жар, превосходящий все, что я когда-либо знала. — Это твое очарование. В тебе есть что-то особенное, уникальное, Тауни. Часть твоей души, с которой я хочу снова быть рядом.
— Джаспер, — выдохнула я. — Ты всегда был приятным собеседником.
Он взял мою руку и положил ее себе на сердце.
— Если бы я чувствовал к тебе хоть немного меньше, я мог бы сказать, что это правда. Если бы я никогда не любил тебя каждым вздохом в своей груди, было бы легко притворяться, что последние семнадцать лет не пробили дыру в моем сердце и не оставили рваный шрам.
— Ты можешь говорить эти красивые слова, но мы с тобой уже разные люди, Джаспер.
— Да это так, — настаивал он. — Уступи мне, Тауни. Вспомни, как нам здорово вместе.
— Я не знаю, как это сделать.
— Тогда позволь мне показать тебе, — взмолился он.
— О чем ты говоришь?
— Дай мне одну ночь. Одну единственную ночь, чтобы доказать тебе, что мы созданы друг для друга. Если ты не почувствуешь этого к утру, я отступлю и дам тебе пространство. Но если ты это сделаешь, — он сделал паузу, касаясь своими губами моих, — я хочу всего этого с тобой.
— Всего? — Спросила я, разъясняя его смысл. Могла ли я доверять ему после всего этого времени? Был ли он все тем же хорошим человеком, каким был, когда мы были молоды? Я не знала, и это было проблемой.
— Ты обеспокоена. — Это не было обвинением, просто наблюдение.
— Да. Теперь ты байкер. Я больше не знаю, кто ты.
— Ты так говоришь, но ты так не думаешь. Внутри я все тот же.
— Я не знаю.
— Ты упустишь этот шанс, чтобы узнать?
Его карие глаза потемнели, а вихрь эмоций внутри был таким же реальным, осязаемым и легко читаемым, как и семнадцать лет назад. Желание, привязанность, похоть, потребность. Все они вели внутреннюю войну, но превыше всего было нечто общее с Джаспером Корнеллом. Его искренность. Его преданность. Его . . . любовь.
Я забыла, каково это, тонуть в бездне его глаз и теряться в бесконечных омутах цвета. Внутри была только правда, и связь, которую я чувствовала, между нами, была такой же прочной и непреклонной, как в первую ночь, которую я провела в его объятиях.
— Дай мне шанс, — взмолился Джаспер, и я, наконец, кивнула.
— Не здесь.
— Нет, — согласился он, — моя комната через три двери отсюда.