В Леайте и без господина Равьена найдутся охотники до чужого добра. Им наверняка покажется, что таверна — слишком богатое наследство для двадцатилетней пигалицы, не казавшей носа целых восемь лет. А, если вспомнить, какими словами покойная Женива честила меня направо и налево, то подавно. Зачем гулящей дуре такое предприятие? Конечно, зная характер тетки, не все воспринимали слова всерьез, но людская молва — вещь жестокая.
- Хотите на мне жениться? - спросила, по-прежнему держась за перила на лестнице. Наверное, костяшки пальцев побелели.
- Я? - почти искренне ужаснулся Анри. - Увольте, госпожа Ирмас. Нет, вы, конечно, очень привлекательны, но жениться я не хочу вовсе. На жизнь у меня другие планы. Как, думаю, и у вас.
По-хорошему надо бы выпроводить его и отказаться от услуг. Но вдруг тогда Равьен-старший обидится и заартачится? Если дело затянется, не видать мне денежек от продажи таверны, ох, не видать. Еще и с бумагами придется повозиться, чтобы заполучить треклятое наследство.
- Вы действительно в учетных книгах разбираетесь?
Анри самодовольно хмыкнул.
- Я, госпожа, в королевской академии учусь и уже успел кое-где поработать. Уж поверьте, в бухгалтерии толк знаю.
- Тогда сделаем вот что, - я шагнула вперед, спускаясь со ступенек. - Если справитесь сегодня, найму вас на работу. Заплатить сразу не смогу, уж простите. Но ваш отец будет спокоен, мои бумаги разобраны, а вы получите работу. Можете даже сделать вид, что ухаживаете за мной.
Анри выпрямился.
- По рукам.
Я пожала узкую, совершенно гладкую и не знающую физической работы, ладонь.
- Сорель, а вы ведь травница? И даром обладаете?
Я кивнула, пропуская мимо ушей вольное обращение. Как меня только в жизни не называли.
- Снадобье от похмелья собрать сможете? Такое, чтоб сразу поднимало? Иногда, знаете ли, после встречи с друзьями, приходится так равно вставать, а голова будто чугунная.
Глава третья
С наступлением сумерек за окном Анри попросил зажечь свечи. Старинный тяжелый канделябр, доставшийся тетке едва ли не от прабабки, он счел крайне неудобным. Но возражать не стал. Шесть свечей давали довольно света, а бронзовая девичья фигурка, начищенная до блеска, вызвала улыбку.
- Неплохой вкус был у вашей тетушки. Могли бы за него недурную горсть монет выручить.
Я промолчала.
Как выяснялось из учетных книг, монет покойной Жениве иной раз недоставало. Анри, вероятно, собрав все терпение, каким только наградили боги, пояснял происхождение каждой из цифр. Конечно, кое-что я знала и сама, но тонкости сведения доходов и расходов до сего дня оставались тайной за семью печатями.
- Выходит, снова долг?
Я покосилась на лист, где Анри делал пометки. Равьен-старший не соврал, рекомендуя сына. Тот и впрямь на диво легко разбирался в бумагах, а также имел недурное представление о ценных вещах. Разве что на язык оказался не сдержан.
- Ваша тетушка, Сорель, была той еще старой грымзой. В городе говорили будто торговцы не любили давать ей долгих кредитов. А в последние годы — сам-то я уж не знаю, учиться уехал — и к посетителям госпожа Женива была не слишком добра. Гостей в таверне становилось все меньше.
- Светлые боги, - я со стоном уронила голову на руки. - И как тут быть, Анри?
Не нужно знать высокие науки, чтоб понять: выгодно продать успешное предприятие непросто, а уж проблемное и убыточное вовсе искусство. Да и кто купил бы «Кота и лютню» сейчас? За бесценок разве что. За жалкую кучку монет дело, которое дядюшка Ларти строил годами? Договориться об этом я и с собственной совестью не смогу, не говоря уж о покупателях.
- Отец прав, Сорель, продавать таверну в таком состоянии нельзя. Никакой выгоды не поимеете. Нужно поработать и выплатить долги. Для начала. Смотрите-ка, королевские налоги покойная госпожа платила исправно. Значит, проблем с городом можно не бояться. Земля, на которой стоит таверна, выкуплена — значит, вас не снесут.
- Вот спасибо — утешили.