Норт выходил из кухни с бутербродом в руке.
— Переоденьте ее! — Тесс сунула ему малышку и, не заморачиваясь с курткой, побежала к хижине.
Через передние окна струился солнечный свет, когда Тесс вошла внутрь. Она помнила, что оставила шторы закрытыми, чтобы случайные посторонние ненароком не заглянули в пустой дом. Была уверена, что оставила окна зашторенными. Кажется, уверена. Или нет.
Тесс бросилась наверх и схватила свои лучшие темные брюки, простой белый пуловер и серый кардиган до бедер. Просто. Профессионально. Собрала в хвост волосы и постаралась скрепить свободную копну в нечто похожее на пучок. Точно Мэри, гребаная Поппинс. Книжная версия, а не киношная.
Потом, запыхавшись, вернулась в школу. На улице не было припарковано какой-либо незнакомой машины, поэтому еще имелось время прибрать весь раскиданный вокруг детский беспорядок, но как только Тесс вошла внутрь, из кухни появился Норт с объявлением, что Рен вырвало.
Она бросилась к малышке.
— Ну, давай, Птичка! Иди сюда.
— Она, кажется, не любит людей.
Тесс схватила Рен и снова начала подниматься по лестнице, только чтобы услышать, как к дому подъезжает машина:
— Дерьмо.
— Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Не при ребенке.
Не обращая на него внимания, она развернулась и побежала вниз, чтобы добраться до бумажных полотенец на кухне.
— В этом наряде вы похожи на тюремную охранницу, — крикнул ей вслед Норт.
— От вас никакого толку! — рявкнула Тесс.
— Да вы расслабьтесь, ладно?
— Не смейте говорить мне расслабиться! — крикнула она.
Раздался стук. Волки были у дверей.
— Черт, дерьмо, дерьмо.
Тесс кинулась в спешке к раковине.
Норт просунул голову в кухню.
— Оставайтесь здесь, пока достаточно не успокоитесь, чтобы перестать вести себя как идиотка. Это приказ.
Она схватилась за край стойки и заставила себя дышать. От Рен пахло кислым молоком. Тесс схватила бумажное полотенце, намочила его и давай стараться ее вымыть.
Рен смотрела на нее большими темно-синими глазами. Ее ротик задрожал. Наморщился лобик.
— Нет! — прошептала Тесс. — Нет, милая, нет. Пожалуйста. Только не плачь.
Тесс прислонила малышку к плечу и стала покачивать, как иногда успокаивала ее по ночам.
— Я когда-нибудь чего-нибудь тебя просила? Просила? — шептала она в пушистую макушку. — Разве что кроме ночи? — Она услышала голоса в гостиной. Норт их впустил. Тельце Рен напряглось, а ее хныканье стало громче. — Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас…
Малышка испустила вопль, от которого задребезжали стекла.
В кухню ворвалась женщина. Ей наверно стукнуло все шестьдесят, но выглядела она моложе. Теплые светлые блики сияли на ее длинном бобе. Идеальный макияж — ни слишком мало, ни слишком много. На ней ладно сидели скроенные белые брюки с четким рисунком из черных ракушек, массивное ожерелье из серебра и черного янтаря и молодежная джинсовая куртка. Хотя она не была высокой, трехдюймовые каблуки на плетеных босоножках-ботинках существенно прибавляли ей роста.
— Это она? — Вопрос был риторическим, потому что женщина уже протянула вперед руки, готовая вырвать вопящего ребенка из рук Тесс. — О, милая…
Это Тесс было разрешено называть Рен «милой», а не этому стройному жалкому оправданию звания бабушки, одетому как подросток. Где седые кудряшки, мягкая грудь, запах печенья? Эта изящная "новая операционная система" служила оскорблением всех милых бабушек.
— Можно мне ее подержать? — спросила женщина.
«Нет, нельзя!»
— Она сейчас немного расстроена. — Тесс прижала ребенка крепче.
— Конечно.
Рен заметил новое лицо и сразу же перестал плакать. Ах ты маленькая предательница!
Глаза женщины наполнились слезами.
— Она точь-в-точь как Саймон на детских фотографиях. — Через нижние накрашенные ресницы полился мини-водопад слез. — Те же глаза. Тот же ротик.
Следом появился мужчина. С гладко выбритой челюстью, вьющимися волосами цвета соли с перцем и в опрятной одежде он выглядел так, будто пришел прямо с поля для гольфа.
— Джефф Деннинг, — нарочито дружелюбно кивнув, представился он Тесс. — Вы уже познакомились с моей женой, Дайаной. А кто это у нас здесь?