Наконец, она нарушает молчание.
— Как ты думаешь, чего хочет адвокат твоей мамы?
— Я понятия не имею. Мамы нет в живых уже пять лет.
— Ты должна позвонить ему. Возможно, ему удастся тебе помочь.
Мое любопытство берет верх.
— Мэтти, могу я одолжить твой телефон?
— Ну конечно, само собой. Он в моей сумочке.
Я достаю ее сотовый телефон и набираю номер мистера Кершоу. Огненная боль пронзает меня, и я тяжело дышу, пока продолжается наш разговор. Мэтти уже подъезжает к складу, когда я смотрю на нее и меняю планы.
— Нам нужно бежать в центр. Ты можешь отвезти меня туда?
— Конечно, но что стряслось?
— Он не может сказать мне об этом по телефону, но сообщил, что это срочно. Ему нужно увидеть меня как можно скорее. Что, если… это маловероятно, но что, если он знает о Нэйте, и у него есть способ помочь мне? Я должна знать, в чем дело.
Мэтти с надеждой смотрит на меня.
— Я молюсь, что он этого хочет. Давай отвезем тебя в центр города.
Глава 11
Проблемы с папочкой
Я погружаюсь в холодную серую кожу кресла, слишком жесткого для моего изломанного тела. В воздухе витает сильный аромат мебельной полироли и сигарного дыма. Мистер Кершоу восседает в своем кресле, подобно небольшой горе. Даже не вставая, легко определить, что его рост намного выше метра восьмидесяти. Его мощное телосложение заполняет собой огромное черное кожаное кресло. Он абсолютно лысый, поэтому взгляд его пронзительных голубых глаз целиком завладевает моим вниманием. Они оценивают мою слабость и страх, пока я не выдерживаю и отвожу глаза.
Прежде чем успевает сказать что-либо еще, он переходит к очевидным фактам.
― Бог мой, Мэдоу! Что с тобой случилось?! Это сделал Нэйт?
Я еще глубже погружаюсь в себя.
― Вы можете мне помочь?
― Твоя мать никогда не доверяла ему. Она пришла бы в ужас, увидев тебя в таком состоянии.
― Не вмешивайте в это мою мать.
Я ерзаю по жесткой коже, вжимая плечи в спинку кресла. Пытаясь обрести хоть какой-то комфорт.
― Мне не нужны напоминания о том, какой неудачницей я была бы в ее глазах.
― Ты не неудачница, Мэдоу. Пускай твоей матери больше нет, но я пообещал ей заботиться о тебе. Очевидно, что это я неудачник. Думаю, пришло время выполнить свое обещание. Готова ли ты принять мою помощь?
Я устало вздыхаю.
― Этот кавардак на моей совести, но я не знаю, как все исправить.
Мое внимание переключается на собственные пальцы, которые теребят край блузки.
Краем глаза я наблюдаю, как он перекладывает бумаги на столе, внезапно усмехнувшись каким-то своим мыслям.
― Мэдоу Ларкин. Твоя мама была такой затейницей.
Его мужественный смех эхом отражается от кирпичных стен, которые, по ощущениям, надвигаются и давят на меня.
― Имя, данное тебе твоей мамой, ассоциирующееся с певчей птицей, имеет особое значение. Держу пари, ты этого не знала (прим.: имя героини Meadow — отсылка к названию птицы meadow bird ― североамериканская певчая птица, зимующая в Южной Америке, по др. «боболинка»).
Мой взгляд снова возвращается к нему.
― Мэдоу, я думаю, пришло время тебе узнать ее секрет.
― Секрет? Какой секрет? Моей мамы нет в живых уже пять лет. Если бы она хотела, чтобы я что-то знала, почему не рассказала мне об этом сама, когда лежала на смертном одре?
Выражение его лица меняется.