Не забыл Терентий Устиньку и в дальней дороге, на шее девки красовались лазоревые бусы, а на лавке лежала шкурка чернобурки, безделица, а все ж приятно.
– И где ж такую кучу народу разместили, али не ведаешь? – вспомнила Устя про новгородских находников.
Дарена, не поднимая головы, вышивала в своей горнице, не прислушиваясь к разговору воркующих голубков за приоткрытой дверью, но вопрос Усти заставил ее невольно встрепенуться. Снова всколыхнулся мутный осадок тревоги.
– Чего ж это не ведаю? – обиделся Терентий. – Кабы не я, так и не приплыли бы. Еле уговорил. Не легкое дело, знаешь ли, самого ватамана уговаривать. Уперся – не поеду, и все тут. А ваш Дедята вместо того, чтоб помогать…
– Так где воев-то новых разместили? – перебила его Устя.
– Ну так, это… кто по важнее – в домах дружинников княжьих, ну тех, что к рязанцам подались. И я так думаю, что все правильно, раз они…
– А остальных? – не дала уйти разговору в сторону Устя.
– Остальных к стороже ловчей выпроводили, там и избы пустыми стоят, и припасов много, есть чем кормить, и конюшни, ну и из града подальше, мало ли, силища-то какая пришла. Опять же, князю нашему теперь сторожа не ко времени, чего ж пустой стоять? Еще на постой к посадским определили.
– А сам их воевода где ж жить будет? – выспросила главное Устинья.
– Микула Мирошкинич? Ну, так его кличут, – пояснил Терентий, увидев не понимающий взгляд. – Так здесь, в хоромах княжих.
– Здесь?! – выдохнули одновременно челядинка и хозяйка.
Дарена, не выдержав, отложила рукоделие и вышла в людскую.
Терентий поспешно вскочил, кланяясь.
– Да сиди уже, – нетерпеливо махнула Дарена. – Неужто княгиня Евпраксия его прямо здесь поселила?
– Ну не совсем уж здесь, в шуей https:// /ebook/edit/dar-ushkuyniku#_ftn12 стороне, где раньше княжьих гостей привечали.
– Виданное ли дело, – всплеснула руками Устя, – какого-то татя дремучего да в княжий терем?!
– Да не скажи, – покачал головой Терентий, – он из рода знатного, дед его самим посадником в Новгороде был. Потом чего-то там стряслось, вроде как смута у них приключилась. Так этих Мирошкиничей вон прогнали, а дворы разграбили. А он желает род свой славный возродить, уж и так хозяин на Вятке.
– Ну, боярин – то не князь, – не впечатлилась Устя, – бояр у нас у самих много, и что ж каждого в княжий терем вести?
– Темная ты девка, – отмахнулся Терентий, и тут же вспомнив про Дарью, с извинением поклонился. – Видели б вы его град.
– Прям больше нашего, – усмехнулась Устя.
– Ну поменьше, конечно, – честно признался Терентий.
– То-то же, – довольно улыбнулась вредная девка.
Терентий снова что-то хотел возразить, напирая на своем, но тут за боковой дверью, отделяющей покои Дарьи от остальных хором, раздался шум.
– Дарью Глебовну светлая княгиня-меть вызывает! – крикнул челядин Евпраксии через плечо гридя-караульного.
– А что стряслось? – подозрительно посмотрела Дарена на запыхавшегося гонца.
– Не ведаю, – поклонился тот, – сказано – немедля.
Дарена накинула на плечи шерстяной убрус и в сопровождении своих гридей, без которых решила не ходить и по княжеским хоромам, поспешила на половину старой княгини. Впереди бежал гонец. Они добрались до клети, отделяющей узкий переход от большой горницы с двумя печами и чередой оконцев, где Евпраксия любила принимать гостей. Дарья, оставив охрану, устремилась на пляшущий огонь свечей, но ее у самого входа схватила за руку нянька княжны Соломонии. Старая Вторица приложила толстый палец к губам, показывая, что надо молча ждать, пока не позовут. Такое вольное обращение какой-то бабки Дарью взбесило, она уже хотела оттолкнуть настырную няньку, но в открытом проеме увидела чужака. Ватаман хоть и стоял перед сидящей Евпраксией, но без должного почтения, непринужденно скрестив руки на груди, они о чем-то говорили. Дарья, смирив гнев, остановилась, наблюдая происходящее в горнице.
– Я готова заплатить, сколько скажешь, – долетел скрипучий голос Евпраксии.
– А что предложишь? – усмехнулся ватаман.
«Боится продешевить», – брезгливо подумала Дарена, хотя ей понравилось, что этот боярин-изгой ничуть не смущался властной княгини.