Я опустила глаза, понимая, что в чём-то она права. А может и во всём. Я должна быть сильной. Слабой девушка может быть лишь тогда, когда знает, что рядом сильный мужчина. А поднять руку на женщину — это признак слабости.
Твёрдо решив быть хотя бы сегодня смелой, я вошла в нашу квартиру. Хочет он или нет, но сегодня мы поговорим. Мы выясним всё, что его тревожит и что происходит между нами.
Желудок сводило от страха получить новые синяки. За три года — это были первые. Надеюсь, что последние. Страшнее было даже не физическое насилие, а увидеть до боли родные глаза, не узнавая в них прежнего Макса. Я вздохнула, морально готовясь к тому, что меня ожидало.
Я была готова к холодному равнодушному взгляду любимого. Я представляла, как он посмотрит сквозь меня, отвернётся и уставится в телевизор. Запустит руку в штаны и, почёсывая яйца, будет смотреть очередную вылазку Беара Грилса куда-нибудь в дикие джунгли Амазонки.
Или же он придёт в ярость от моего предложения обсудить ситуацию. Мужчины вообще не любят серьёзных разговоров. Может быть, он будет кричать, пугая мадам Лавинге. Нашу милую соседку — француженку за стеной. Будет бить посуду, обвиняя меня в чём угодно, лишь бы не признавать своей вины и проблем в наших отношениях.
Но то, что я увидела, меня полностью выбило из колеи. Мужчина сидел на полу на коленях, чуть покачиваясь вправо-влево и держа в руках какой-то конверт. На бледном, как сладкий пломбир лице раскрасневшиеся глаза, казалось, лопнут, забрызгивая пол кровью. Он что-то бормотал под нос, пребывая в бреду и не замечая меня. Я же с ужасом от увиденного подошла чуть ближе и коснулась его плеча. Макс вздрогнул всем телом и упал на задницу, часто моргая. Мне показалось, что он даже не понял, кто перед ним стоит.
Сказать, что я испугалась, значит ничего не сказать. В голове метнулась мысль, что стоит позвонить хоть кому-то. Его отцу или специалисту по душевным травмам. Может просто обнять и налить горячего чаю. Раньше это помогало, но раньше была просто депрессия, вызванная тяжёлой работой.
— Милый, что случилось? — я старалась говорить спокойно, не выдавая панику.
— Эйден… Он добрался до Эйдена. Теперь моя очередь. Я же обречён, да? В любом случае он сделает то, что задумал. Даже если я сдержу обещание. Может уехать? Поменять имя… К чёрту… Он найдёт. Он не человек, Мишель. Он дьявол. И потом он придёт и за тобой, — быстрые слова, некоторые из которых я даже не успевала расслышать, вылетали из него, обескураживая и поднимая панику в душе.
Я глупо смотрела на мужчину, пытаясь прочитать в его глазах, о чём он говорит. Но это оказалось сложнее, чем я думала. Я присела к нему, пытаясь обнять и успокоить. Материнский инстинкт? Не думаю. Просто не хотелось его видеть в таком состоянии. Он походил на человека, слетевшего с катушек. Не осознающего, что делает и что говорит. Не хотелось проснуться ночью и понять, что задыхаюсь от грубой руки на своей шее. Или же совсем не проснуться…
— О чём ты говоришь, любимый? Хочешь, я позвоню кому-нибудь?
— Он добрался до Эйдена. Я следующий, — он уставился в одну точку, вновь раскачиваясь в моих руках. — Ты что не слышала, что я сказал?! Убирайся!
Я отпрянула от его истеричного крика.
— Убирайся! Вон из моей квартиры!! Выметайся!
— Что… ты говоришь такое? В чём дело? Я не понимаю тебя, — я испуганно смотрела, как вскочивший мужчина навис надо мной, тяжело дыша. — Давай просто поговорим.
Я, превозмогая панику встала, обняла его за плечи, поглаживая спину. Словно усмиряя дикое животное, готовое в любую секунду броситься на меня. Наверняка он чувствовал удары моего не спокойно бьющегося сердца. От ледяных рук спустя некоторое время, тело его расслабилось, и мужчина начал постанывать, как человек в горячке. Я шептала какие-то бессвязные слова, пытаясь успокоить и баюкая в объятьях.
Идиллию нарушил телефонный звонок, от которого мы оба вздрогнули. Нерешительно Макс принял вызов. Приложил телефон к уху. Я слышала чей-то бесстрастный безэмоциональный голос что-то объясняющий. Не говоря ни слова, через пару секунд мужчина побледнел ещё сильнее. Выронив телефон из рук, не дыша и не моргая, он опустился обратно на пол. Я присела рядом, вновь протягивая руку.