Диана застонала, поднеся руку к лбу. Она смутно помнила, как вошла в дверь пансиона, быстро пожелала матери и сестре доброй ночи, а потом рухнула в кровать. Увы, как бросилась на шею Аарону Доусу, Диана тоже помнила слишком хорошо.
Какое унижение! Что он, должно быть, о ней подумал…
Она натянула одеяло на голову и уткнулась лицом в подушку. Тщетно! И здесь ей было не скрыться. Вжалась лицом в тюфяк, вспоминая вчерашние яростные объятия. Тепло Аарона, его непоколебимую силу. То, как уважительно он с ней обращался, когда она бросила в грязь к его ногам всю свою благовоспитанность.
В висках стучало. Все тело ныло от яростной безнадежной тоски.
— Диана? — поскреблась в дверь Шарлотта. — Ты здорова?
«Нет. Нет, я не здорова. Голова болит. И сердце. Будь добра, уйди прочь».
— Дождь перестал, — сказала Шарлотта, приоткрыв створку на волосок. — Мама хочет нанести визит в Саммерфилд. Ты с нами?
Было искушение остаться в постели и сказаться больной, и даже не пришлось бы преувеличивать. Но если Диана чем-то и гордилась после прошлой ночи, так это тем, что больше не собиралась ссылаться на свое «деликатное здоровье».
Она решительно откинула одеяло.
— Я с вами!
Диана встала, оделась, с трудом впихнула в себя чай с тостом и надела самые прочные ботинки. Может быть, если уйти куда-нибудь подальше, терзания останутся позади?
Прогулка в Саммерфилд действительно принесла некоторое облегчение. Все получили удовольствие от краткого визита к сэру Льюису Финчу. Пожилой господин поведал дамам последние новости о своей внучке. К тому времени, когда леди отправились домой, небо заметно посветлело. Диана почти забыла стыд, что испытала прошлой ночью.
Почти.
— Как все вчера прошло? — поинтересовалась Шарлотта.
Диана запнулась о камень.
— О чем ты?
— О наперстке. Ты нашла его в «Быке и Цветке»?
Ах, наперсток…
— Его там не было, — покачала головой Диана.
— Как странно!
— Ничего странного. Всего лишь наперсток, они часто теряются.
— Но сегодня выяснилось, что чернильница миссис Николс тоже исчезла таинственным образом.
Диана улыбнулась. Воображение Шарлотты всегда заставляло ее волноваться больше необходимого.
— Уверена, это совпадение.
— Какая трагедия! — вскричала маменька, остановившись в переулке. — Ах, это невыносимо.
— Исчезновение моего наперстка — трагедия? Полагаю, вполне могу это вынести.
— Нет же, взгляните, — указала маменька на небо, где раскинулась пышная перина облаков. Посередине образовалась голубая заплатка, а в ней — яркий радостный лик солнца. — Выглянуло солнце! О, ужас…
— Ужас? — засмеялась Шарлотта. — Первый просвет за две недели. Это изумительно!
— Это кромешный ужас. Твоя сестра вышла из пансиона с одним лишь плащом и не взяла шляпку. Каких-нибудь десять минут и она покроется веснушками. До визита в Амбервейл меньше недели! Что подумает лорд Дрю?
— Если он заметит — в чем я сильно сомневаюсь, — то подумает, что я была на солнце.
— Именно! — Матушка как можно глубже натянула Диане на голову капюшон плаща. — Не поднимай голову, Диана. Просто смотри под ноги.
Диана воспротивилась, и капюшон упал обратно.
— Как же я тогда увижу, куда иду? Я могу упасть лицом вниз. Полагаю, на синяки лорд Дрю обратит больше внимания, чем на веснушки.
— Голову вниз, я сказала! — Матушка снова натянула на нее капюшон.
— Нет! — Диана решительно его сбросила. — Мама, это нелепо! Утро прекрасное, и я намерена им насладиться.
Она приготовилась продолжить соревноваться в перетягивании капюшона, но маменька не захотела вступить в игру. Ее отвлек стук копыт и скрежет колес повозки, и она принялась вглядываться в переулок.