Выздоровела? Аарон был сбит с толку. Это не имело смысла! Из-за приступов Дианы Хайвуды и поселились в деревеньке. Морской воздух благотворно влиял на легкие.
Диане теребила цепочку, которую Аарон починил днем — ту самую, со склянкой драгоценной настойки.
— Даже микстура мне больше не нужна. В глубине души я это знаю. Ношу просто по привычке. — Она уставилась на него голубыми глазами. — И потому что вы ее смастерили.
Признание было сродни удару в челюсть. Оно взялось ниоткуда и вскружило Аарону голову.
Видимо, виски разгорячило и Диану. Это было ясно по ее заблестевшим глазам, по суетливым движениям рук. Но главное — по губам, лепетавшим глупости.
Бросив на стойку пару монет, Аарон встал, взял мисс Хайвуд под руку и помог ей подняться на ноги.
— Пойдемте, провожу вас обратно в пансионат.
Лишив Диану возможности протестовать, Аарон положил ее ладонь на свой локоть, понадеявшись, что если их кто-то и увидит, то не сочтет его поведение непозволительным.
— Вы были правы, — призналась Диана. — Я вовсе не неуклюжа.
Едва произнеся это, она тут же споткнулась о порог и захихикала:
— Обычно нет.
Аарон удивился и не сумел припомнить, слышал ли раньше, как она хихикает.
— Я специально сломала замок, чтобы вам пришлось его чинить. А я бы на это смотрела. — Диана покачала головой. — Как непорядочно, правда? Зачем я так поступила? Лгала вам, лгала себе…
Он повел ее по дорожке на луг. Тропинка была грязная, зато самая короткая. Аарону показалось, что лучше доставить Диану домой как можно скорее.
— Мисс Хайвуд, вам нужно отдохнуть.
— Не нужно. Я выздоровела и чувствую себя превосходно.
— В любом случае уже поздно. А еще сыро и холодно. Вам следует вернуться в пансион, пока ваша мать и сестра не начали беспокоиться.
— Нет! — Диана подняла руку к виску. — Мне не нужно никуда возвращаться. Я хочу… — Она скривилась и попробовала заново: пусть речь ее теряла в плане вразумительности, зато набирала в скорости: — Я сама не знаю, чего хочу! В том-то и беда. Всю жизнь я воздерживалась от желаний. Не могла позволить себе спорить, как Минерва, радоваться, как Шарлотта, или даже нервничать, как матушка. Приходилось сохранять спокойствие. Хрупкая, невозмутимая, безмятежная Диана. Я всегда была такой. Никаких страстей, никаких авантюрных мыслей. Казалось глупостью планировать будущее — все равно не доживу.
Аарону не понравился такой поворот.
— Вы же сказали, что выздоровели.
— А сегодня… — Диана махнула рукой в направлении “Рубина Королевы”, и ее голос дрогнул. — Сегодня сестра поинтересовалась, не хочу ли я начать жить? И я поняла, что даже не представляю, чего хочу от жизни. Я знаю, чего хочет от меня мать. Знаю, чего ожидают все остальные. Но как же я? Чего хочу на самом деле я?
Отличный вопрос. Аарон с нетерпением ждал ответа.
Диана положила руку ему на грудь.
— Хочу ли я провести сезон в Лондоне и выйти за лорда? Или жить в деревне и навсегда остаться девицей? А может, сбежать с бродячим цирком? Не знаю, мистер Доус. Не знаю, и это меня пугает. Я годами подавляла чувства. Мои легкие исцелились, но какой ценой? Я не знакома с собственным сердцем.
Капли дождя усеяли лицо Дианы, словно роса лепестки цветка. Проклятье, ну что за пытка! Аарон желал утешить ее или защитить, только не знал, как. Да и не ему за ней присматривать, он-то ей кто? Аарон увлек Диану под ветви каштана. По крайней мере, от дождя он ее мог уберечь.
— Я только в одном уверена полностью, — заявила она.
— В чем же?
Аарон в душе поклялся: чего бы ни пожелала Диана, она это получит.
Диана наконец стряхнула сдерживающие ее оковы — ограничения из-за болезни и ожидания матери. Хорошо. Ей это на пользу. Она заслуживала всего, о чем мечтает.
— Сегодня днем, — Диана прильнула ближе, — я хотела, чтобы вы меня поцеловали. Я никогда ничего в жизни так не хотела. — С этими словами она откинула голову и закрыла глаза.
Аарон уставился на нее сверху вниз, наблюдая, как с ее губ слетают клубы пара. Он мог бы попробовать их на вкус. Крошечные облачка виски.
Затрепетав, ее веки открылись.
— Разве… Разве вы тоже не хотели меня поцеловать?
— Хотел.
— Но почему не целуете? Мы одни. Никто не узнает.
Услышав последнее утверждение, Аарон фыркнул.