Через несколько минут дикий, звериный рев прорезал воздух, словно разбитое стекло.
Все подняли головы. Руки взялись за оружие. Мои собственные схватились за рукояти своих клинков.
Моей первой мыслью было, что это какое-то чудовище. Что они убаюкали нас ложным чувством безопасности этой едой и решили, что заберут еще несколько участников до завтрашнего испытания.
Но нет, это был не монстр, который ворвался в столовую, это был темноволосый мужчина, воющий, с лицом, испещренным яростью. Я поняла, что его крик складывается в слова:
— Мой брат! Они убили моего чертова брата!
Его крылья были распростерты, перья разных оттенков коричнево-черного цвета.
…Совсем как крылья того ришанца, который был покрыт кровью Иланы.
И когда этот мужчина обернулся, его глаза были дикими, я поняла, что они выглядели точно так же, как те, что смотрели в мои прошлой ночью, когда я медленно погружала свой нож в его сердце.
Я застыла.
— Кто, черт возьми, это сделал? — завопил мужчина. — Вы думаете, что можете убить Аджмая и остаться безнаказанными? Кто из вас, ублюдки, сделал это? Я убью тебя нахрен!
Нет, конечно, не убьешь.
Я почти хотела признаться в этом.
К моему удивлению, Ибрихим первым пришел в движение, поднявшись со своего стула с поднятыми ладонями.
— Полегче, брат. Нам не нужны новые смерти до…
— Брат? — прорычал мужчина. — Ты мне не брат, мать твою. Мой брат мертв.
Группа Кроворожденных захихикала между собой, и я подумала, что, именно это и побудит мужчину к убийственной ярости. Его рот исказился в острозубом оскале, кулаки затряслись. Но как раз в тот момент, когда он собирался сделать выпад на кого или на что, даже он, похоже, не знал — из дальнего угла комнаты донесся глубокий, ровный голос.
— О, ради бога. Никто из нас не виноват, что твой брат был таким гребаным идиотом, что помер еще до начала турнира, Клин.
Голос был странно знакомым.
Мужчина, Клин, по-видимому, зашевелился. Головы повернулись. Источник голоса долго, долго пил кровь. Его было трудно разглядеть, ведь мы сидели в противоположных углах комнаты, между нами было четыре ряда участников, но я разглядела широкую фигуру и волнистые темные волосы с рыжим блеском, которые слегка шелестели, когда он откинул голову назад, чтобы выпить, не обращая внимания на суматоху.
Когда взгляд Клина остановился на мужчине, он, казалось, забыл о существовании остальной части комнаты.
— Ты, — выдохнул он. — Райн хренов Ашрадж. Ты еще не оправился от того случая во внешнем городе. Я должен был догадаться, что нам не стоило доверять…
Мужчина — Райн опустил свой кубок и рассмеялся. Это был низкий звук, который скользил по воздуху, как змея.
Клин стал багровым. Возможно, он потерял рассудок от собственной ярости, но он все еще был вампиром, а это означало, что он был силен и быстр. Он пересек комнату в несколько грациозных движений.
— Ты это сделал!
И так же быстро Райн поднялся на ноги, встретив его на полпути.
Я резко втянула воздух.
Это мужчина, которого я видела на празднике. Я сразу узнала его, потому что здесь, как и на балу, он заметно отличался от всех остальных вампиров. Все в нем казалось грубым и незавершенным, вплоть до того, как он держал себя — с неприрученной, угрожающей легкостью, резко контрастирующей с элегантной вампирской красотой.
И когда он встал, я сразу поняла, почему его голос показался мне таким знакомым. Вот она: окровавленная повязка, обмотанная вокруг его бедра. Как раз там, куда, скажем так, невысокая человеческая девушка могла вонзить кинжал, пытаясь вырваться из его хватки.
Черт.
Даже через комнату я видела, что костяшки его пальцев побелели, когда он схватил запястье Клина, перехватывая меч в середине удара.
— Ты думаешь, я убил твоего брата? — сказал Райн. — Я?
— Не играй со мной, Райн. Я знаю, что это сделал ты.
— О, я не убивал твоего брата.
Ржаво-красные глаза Райна скользнули прямо по комнате. И уставились прямо на меня.
И он ухмыльнулся.
Богиня, черт бы ее побрал. Я не ожидала, что мне придется пробиваться через стаю вампиров еще до начала турнира, но я сделаю это, если придется.
Я начала подниматься, мои руки потянулись к клинкам.
— Это смешно, не так ли?