Когда лифт наконец открылся, Урсула повернулась, направляясь прочь от своих покоев. Сжимая серебряное кольцо в кармане, она пошла к водному порталу, через который прибыла сюда. «Пришло время мне убираться отсюда к чёртовой матери». Если Никсобас хотел убить её, он мог сделать это в Нью-Йорке.
Урсула толкнула черную дверь в полукруглую комнату и поспешила к порталу. Звёздный свет отражался от поверхности воды. Она сняла свой плащ, бросив его на пол. В следующую секунду она стянула платье и трусики. От холодного воздуха в комнате с порталом у неё по коже побежали мурашки, а зубы застучали.
Урсула сбросила туфли. Через несколько мгновений она вернётся в свою квартиру. Она позвонит Зи и расскажет ей всю историю за бутылкой вина. Затем она вызовет Эмеразель и объяснит ситуацию. Богиня быстро поймёт, что Никсобас нарушил их договорённость, и всё будет улажено. Эмеразель посылала её сюда вовсе не умирать.
Урсула окунула пальцы ног в холодную воду, обхватив себя руками, чтобы согреться. «Мне лишь нужно заклинание, которое использовала Сера…»
Её нутро сжалось. «Забытые Засранцы вырвали все магические знания из моего мозга».
Урсула зажмурила глаза, пытаясь вспомнить хоть одно ангельское слово.
Ничего.
Она в отчаянии пнула воду, забрызгав мрамор.
Позади неё низкий голос эхом отразился от потолка.
— Что ты делаешь?
Ужас окутал её. «Вот и пришёл конец моему плану».
Она оглянулась через плечо. Баэл стоял в дверном проёме, полностью избегая смотреть на неё.
— Я пыталась сбежать. Я уверена, ты понимаешь, почему я это сделала, учитывая верную смерть, которую ты мне обещал.
— Это не сработает.
— Я знаю. Эти тупые Забытые Придурки украли все мои магические знания.
— Даже если бы ты помнила заклинание, это не сыграло бы роли. Для заклинания требуется разрешение Никсобаса. Никто не входит в Царство Теней и не покидает его без его одобрения.
Урсула сделала глубокий вдох, стуча зубами. «Чёрт. Спасения нет». Горе разбухало в её груди, и она сдержала рыдание. Может быть, жёны всех лордов и считали её шлюхой, но у неё имелось хоть какое-то достоинство. Она не будет стоять здесь голой и рыдать перед Баэлом.
Хотя, по-видимому, она будет стоять голой и шмыгать носом.
— Почему Абраксу всё простили? Он пытался свергнуть всё Царство Теней. Он — единственная причина, по которой ты оказался в таком затруднительном положении.
— Он сын Никсобаса. И бог уважает жестокость. Абракс продемонстрировал избыток этой жестокости, когда пытался свергнуть королевство.
— И всё? Это было достаточно жестоко, чтобы Никсобас больше не злился?
Она услышала протяжный выдох Баэла.
— И ещё я думаю, Никсобас чувствует себя виноватым за то, что сделал со своим сыном.
Дрожь пробежала по спине Урсулы.
— Что он сделал?
— Прямо сейчас это не важно. Я слышу, как у тебя стучат зубы.
— Я надену своё платье.
— Так будет лучше, да.
Урсула наклонилась, поднимая платье с пола.
— Полагаю, раз моя смерть в любом случае неизбежна, ты всё равно ничего не скажешь мне о противниках, с которыми нам предстоит столкнуться.
— Мужчина в сером, — произнёс Баэл. — Он может быть кем-то, известным как Серый Призрак.
— Серый Призрак?
— Никто не знает, кто он такой. Только то, что он ездит на белой летучей мыши.
Всё ещё дрожа, Урсула повернулась лицом к Баэлу.
— Всадник, который разбил окно. Он был верхом на белой летучей мыши, — она прикусила губу. — Почти уверена, что он тоже был одет в серое.
Баэл уставился на неё.
— Почему ты сразу не сказала?
— Я не знала, что это так важно.