Я молча разминала свои затекшие ноги.
— Эй, ты почему ничего не говоришь?
— Ты же сам просил молчать.
— А ты такая послушная, да? Не ходишь по ночам по дому, не пререкаешься с хозяевами…
— Как у вас все легко! Вы — хозяева жизни, а мы только прислуга… Ты не подумал, что я тоже жила свободной жизнью и не хотела вот этого? — Я развела руками, показывая, чего именно я не хотела, но Николас все равно ничего не различил в темноте.
— Но ты приехала сюда, зная, что тебе придется делать и как жить.
— А ты не подумал, что у меня не было выбора? И я должна была работать в библиотеке. — "Должна была учить детей!" — кричу себе и стараюсь сдержать обиду в голосе. — Вместо этого я нахожусь в маленькой комнатушке уже целую вечность!
— Ничего, привыкнешь.
— Привыкну? Да вы больные! Неужели у вас нет никакого закона на Севере, чтобы остановить тиранство Жана?
— Есть. Но он платит за наше обучение. Без этого мы не станем теми, кем хотим.
Вот теперь я замолчала не назло своему собеседнику, вовсе нет, а потому что мне нечего было сказать. Мы все хотим быть значимыми, сделать свою жизнь правильной и успешной, вот только понятия об этом у всех различные, настолько далекие и непохожие, как небо отлично и далеко от земли.
— Будешь и дальше сидеть в этой комнате из-за малейшего нарушения? — прервав свои размышления о смысле жизни, спросила я.
— А тебе какое дело? — огрызнулся Николас, и я поняла по его тону, что вся эта ситуация задевает его. Он тоже не привык и никогда не привыкнет к такому обращению.
— Я простая южанка. Мне действительно нет никакого дела до того, что происходит в этом доме.
— Вот так и говори всегда.
— Так легче, да?
— Что легче?
— Не замечать, что твой дядя психопат. Вначале он наказывает тебя из-за нарушенных правил, неправильных действий, потом из-за одного, как ему покажется, неправильного взгляда, а может, и вообще ударить!
— Замолчи! Ты вообще свою семью, если она у тебя и была, оставила жить в отсталом захолустье. Просто взяла и уехала.
Его слова больно стеганули меня по сердцу, мое сознание вздыбилось, как необъезженный конь. Да если бы ты знал, что меня сподвигло покинуть моих близких! А настоящая Леона, пожалевшая этого индюка, замолкает. Пусть сам справляется со своими проблемами. Мне действительно до этого и дела нет. Сбегу отсюда, как только представится такая возможность, и живите, как хотите. Меня хоть греет мысль о том, что совсем скоро все это останется в прошлом, о котором я совершенно не буду жалеть, а вам еще здесь как-то существовать. Николь, правда, скоро упорхнет в другой дом, но кто знает, будет ли ей там лучше, чем здесь.
Задумавшись, я коснулась запястья, позабыв, что мой браслет уже не там. И быстрая, словно молния, мысль промелькнула в моей голове. А что если я потеряла его здесь, в этой темной комнате? Я тут же наклонилась и начала трогать руками холодный пол.
— Ну что ты опять делаешь? — спросил Николас с раздражением в голосе.
— Ищу. — Я сумела выговорить только одно слово, потому что нащупала паутину в углу и, преодолевая отвращение (ненавижу насекомых, но еще больше их боюсь!), продолжила поиск.
— Браслет?
— Да.