И теперь Пэтси помолвлена с Томми «Дырой» Джонсом. Они поженятся на следующий день после Рождества.
— Не так уж много заброшенных колодцев на углу Мейн и Лейк-стрит. И ты знаешь, что теперь он просто Том.
— Да, да. Но для меня он навсегда останется Дырой.
Пэт снова хихикает, а затем спрашивает:
— Итак, что я могу предложить молодоженам?
Кэл смотрит на меня первым. Я мягко улыбаюсь ему.
— Хэнк сегодня готовил свой потрясающий мясной рулет? — спрашиваю я ее.
— Ты ведь знаешь, что да.
— Тогда возьму его.
Кэл заказывает то же самое. Киллиан просит бургер средней прожарки. А Джиллиан берет салат.
— Никакой заправки. Никаких оливок. Никакого лука. Никаких гренок. Никакого сыра. Перец «банановый десерт», если он у них есть. Если его нет, скажите, чтобы не клали болгарский, потому что это не одно и то же. Да, и убедитесь, что помидоры лежат с краю. С краю. Если их там не будет, я верну заказ.
С каждым отрывистым требованием лицо Киллиана становится все более грозным.
— Видимо… ты решила заказать себе еду для Гуччи, — говорит он жене. Гуччи была домашней ящерицей мальчиков Шепард, и умерла лишь в прошлом году. Она питалась в основном салатом.
— Шеп, прекрати, — сестра дарит ему свое фирменное безобразное выражение лица. — Ты же знаешь, я пытаюсь скинуть пару фунтов, — у Джиллиан примерно сороковой размер одежды. В первый день месячных. А в остальное время она тридцать восьмого.
Кэл прочищает горло, и мои губы плотно сжимаются. Мы оба сдерживаем смех, который может окончательно вывести Джилли из себя.
— И принеси нам кувшин «Миллер Лайт», — добавляет Кэл, прежде чем Пэтси решается отойти от стола.
— Тебе нечего скидывать, Джилл, — рычит Киллиан.
— Ты ничего не знаешь о том, как быть женщиной, Шеп. Я буду чувствовать себя лучше, если сброшу пять фунтов.
— Когда пара фунтов успела превратиться в пять?
— Ну, все знают, что первые два — это просто вода.
— Очевидно, не все, — бормочет Киллиан, разрывая в клочья края бумажной салфетки. Даже я знаю, что это признак его растущего гнева, а его собственная жена и понятия не имеет.
— Скажи ему, Маверик, — говорит Джилли.
— Сказать ему что? — раздражаюсь в ответ на то, что она пытается втянуть меня в этот глупый разговор. Вот вам еще одно различие между мной и моей сестрой. Мой размер — соблазнительный сорок четвёртый, и, хотя, время от времени, я замечаю небольшой целлюлит на задней части бедер, мой вес никогда не был для меня проблемой.
— Ну, ты знаешь. Объясни ему, как это хорошо — скинуть несколько фунтов.
Сука.
Позволяю своему рту изогнуться в сладкой улыбке.
— Откуда мне знать, Джилли? Я довольна своим весом.
Парни начинают смеяться. А Джилли фыркает и обращает свое внимание на кабинку позади нас. Когда ее взгляд возвращается ко мне, я уже знаю, что наш разговор окончен. Вместо того, чтобы заняться чем-то полезным, моя сестра живет за счет своего трастового фонда и считает, что быть сплетницей Дасти Фаллс — ее основная работа.
— Ты слышала, что Салли Джеймсон сошлась с Исааком Ньютоном?
Да, да. У нас есть свой собственный Исаак Ньютон. Его мать — преподаватель естественных наук в государственной средней школе и, по-видимому, писала кандидатскую диссертацию о взглядах сэра Исаака на пространство, движение и время. Женщина, очевидно, являлась большой его поклонницей.