— По сравнению со всеми ужасными вещами, которые произошли вчера, это не самое худшее.
— Ты права. Способ взглянуть на это с положительной стороны. — Она шевелит бровями и усмехается. — А?
— Это было ужасно.
— Однако заставило тебя улыбнуться.
Мы разделяем смех.
Я переключаю свое внимание на восхитительный спред. Помимо корзиночки с пышными жареными джексами, здесь подают такие гарниры, как горячая фасоль, тертый сыр и курица-гриль.
Интересно, есть ли у меня в сумочке запасные собачьи сумки. Мне нужно начать думать о том, как я буду расплачиваться за продукты, потому что пропускать приемы пищи — не мой стиль. Этот завтрак можно использовать и как обед. Куриную начинку можно подавать к салатам и бутербродам. И, возможно, я смогу припрятать несколько кусочков жареного мяса для завтрашнего завтрака.
— Почему ты пялишься? — Спрашивает Солнышко.
Я качаю головой. — Просто пытаюсь привыкнуть к новой норме.
— Это, должно быть, странно. Вчера у тебя был парень и работа. А теперь… — Она вздыхает так тяжело, что ее соломинка крутится по кругу.
— Спасибо за напоминание.
Она морщится. — Извини.
Я жую жареный картофель фри. — О, я не рассказала тебе всего, что произошло вчера.
— Есть еще? — Ее глаза округляются. — Блин, мне следовало купить лотерейный билет. Какое было вчерашнее число?
Я опираюсь локтем на стол. — Сразу после того, как я увидела… ты знаешь. — В моей голове вспыхивает картинка моей сестры и Дрейка. У меня болит сердце, как будто кто-то дернул за ниточки, но я продолжаю. — Мне позвонил Уолт и попросил выйти на работу. Когда я добрался туда, этот придурок, типа, прятался в коридоре…
— Как извращенец?
— Он слишком горяч, чтобы быть извращенцем.
Ее глаза встречаются с моими, и она усмехается. — О? Он был сексуальным?
— Не в этом дело. — Я отвожу взгляд, потому что не могу отрицать, что уровень курения Холланда Алистера был на уровне пожарной тревоги. — Этот парень, он вел себя совершенно озадаченным мной. Он продолжал говорить: "Ты та, кто утроил продажи?’ Как будто он не мог поверить, что я была способна на такое.
— Придурок.
— Верно?
— Ты думаешь, это было из-за гонки?
Я морщу нос.
— Или, может быть, это просто женщины в целом. — Она хмурится. — Тебе следует засветить его в Интернете. Добейся его отмены.
— Бьюсь об заклад, что в Интернете уже существует форум. Он производит на меня впечатление человека, который ужасно относится ко всем. Не только к чернокожим. Или женщины.
Она расслабленно откидывается на спинку стула. — Придурок, который верит в равенство. Это справедливо.
Я давлюсь смехом. — В любом случае, он вел себя со мной грубо и снисходительно, поэтому я сказала кое-что, чего, вероятно, не сказала бы, если бы не была так расстроена…
— Да.
— И следующее, что я помню, этот парень говорит мне собрать вещи и явиться в отдел кадров.
Санни хлопает ладонью по столу и ахает. — Нет.
— Оказывается, это какой-то парень по имени Холланд Алистер, и ему принадлежит салон Belle's Beauty.
— Подожди. Это Холланд Алистер?
— Сколько людей в этом мире называют ”Холландом"?
Она качает головой, ее блестящие волосы рассыпаются по щекам. — Девочка, дай мне секунду. Дай-ка я посмотрю. — Санни достает свой телефон, как гений-шпион на задании. Стуча большими пальцами, она бормочет: — Я уже слышала это имя в новостях раньше.
— В новостях? Он что, типа… преступник?
Мистер Алистер не произвел на меня впечатления мошенника. Но что, если это так? Что, если он придет за мной из-за того, что я ему сказал? И что я сделала с его папоротником?
— Не преступник. Миллиардер. — Она протягивает телефон ко мне, и там появляется скучная фотография Холланда Алистера, хмуро смотрящего в камеру.
На этой фотографии он выглядит так же великолепно, как и вживую, и это так несправедливо, что мое сердце замирает.