Уже через десять минут обеденную залу, которую не так давно пробегал Деймон, огласили звуки музыки. Гости принялись за еду, не унимаясь в разговорах и сплетнях. Говорили поздравления, дарили подарки. Все это казалось мальчику странным и отдельно существующим миром, отличным от того, которым он жил в данную минуту.
- Кэтрин! Милая, ну, где же тебя опять носило?! Тебя и на минуту нельзя оставить. Как я понимаю сейчас твою няню, она мне то и дело жалуется на твое поведение. Леди себя так не ведут.
- Я не леди! – сдвинув бровки, крикнула девочка.
Сидящие рядом дамы и старики рассмеялись, а Кэтрин, обиженно сложив ручки на груди, плюхнулась на стул.
«Кэтрин…» - шепнул про себя имя девочки Деймон: он был счастлив его узнать. Все его детские чувства хоть и были высокопарны и беспечны, как это всегда бывает в его возрасте, казались ему серьезными. И в самом деле, что-то не просто так в нем перевернулось: он уже не мог чувствовать себя так, как раньше.
Ночью, лежа в своей кровати, мальчик долго не мог заснуть. Он пристально глядел на фотографию матери, висящую на стене. Ее нежные, добрые и мудрые глаза глядели ясно и кротко, что очень успокаивало Деймона. Он спрыгнул с кровати, встал на колени, сложил ручки и помолился за мамочку. Он скучал по ней, так же как и Стефан, который и без того знал ее меньше. В своих молитвах Деймон всегда себя успокаивал. Еще ему хотелось верить, что маме хорошо в раю, что она там не очень сильно скучает по ним всем и не плачет. Он шмыгнул под одеяло, хорошенько закутавшись в него, и заснул.
========== 2 Глава. «Юные годы Деймона Сальваторе» ==========
Когда Деймону исполнилось 14 лет, отец его сразу понял, что из сына растет очень талантливый, трудоспособный и умный мальчик. Деймон делал блестящие успехи в математике и физике: учителя лишь охали, удивляясь тому, как мальчуган выводил свои формулы, приходил к весьма разумным умозаключениям, все ему хотелось узнать и изучить. Конечно, юному Сальваторе уже было мало тех неглубоких познаний, что давало домашнее образование, он часто стал приставать к отцу с просьбой, отдать его в ассистенты к какому-нибудь ученому. Джузеппе разводил руками и пытался вразумить сына, что он еще якобы слишком молод для этого. В сущности же, отец Сальваторе боялся, что сын так быстро взрослеет, что он вместо того, чтоб искать богатую невесту и дарить ему внуков будет пропадать в каких-то научных исследованиях и экспериментах.
В отношении же противоположного пола Деймон был весьма прохладен. Он, разумеется, уже пытался быть близок с девушками: еще живы были в его памяти те настырные поцелуи, которые он из минутного легкомыслия мог подарить на юношеском балу какой-нибудь вечно хихикающей глупенькой девчушке. Он был любим в женском обществе, которое, однако, не очень-то жаловал. Он больше любил проводить время в компании 12-летнего Стефана, с которым они находили совместно много занятий. Именно Стефан научил его делать луки из палок, из которых они любили стрелять в тени заброшенного сада, находившегося неподалеку от полуразрушенной старой усадьбы. Там, среди развалин, они читали часами друг другу вслух, обсуждали все, что волновало их детские сердца и молодые умы. Иногда они говорили серьезно, иногда о пустяках.
- Отец сегодня хочет пойти на концерт, говорит, там будет много значимых людей, – вздохнул Стефан.
- Опять какие-нибудь ненормальные иностранцы или размалеванные дамочки? – усмехнулся Деймон, который между разговором занимался тем, что подбрасывал камешек и наблюдал, как его притягивает к земле. – Что хоть играть-то будут? Или для отца это не столь важно?
- Он сказал, будут играть Эдварда Грига. Ты когда-нибудь слышал его произведения? – Стефан плюхнулся на небольшой валун и увлеченно посмотрел на брата.
- Как можно забыть про Грига и слушать вечер напролет какую-то пошлую болтовню? – спросил, словно самого себя Деймон, сдвинув брови и, продолжая смотреть за падением камешка.
Стефан лишь усмехнулся, потому что понял, что брат, по всей видимости, слышал музыку композитора и даже восхищен ею. Потом он немного еще поразмышлял о своем, задрав голову, его мучил один деликатный вопрос, который он все никак не решался задать брату.
- Деймон, а помнишь дочку мистера Джефферсона? – начал издалека брат.
- Ну, помню. А тебе чего? – он, смеясь, толкнул в локоть братика.
- Ну… я видел, что ты ее поцеловал за шторой – как она покраснела! – он громко засмеялся. – А каково это?
- Что «это»?