В гостиную вошел Стефан, учтиво поклонился, поцеловал руку каждой присутствующей в комнате даме и сел подле Елены.
- Очень рад вашему возвращению в Нью-Йорк, – с милой улыбкой начал Стефан, обращаясь как бы ко всем, но, на самом деле, он обращался к Елене, – как погода в Париже?
- Прекрасная! Только было немного ветрено в первую неделю, – Елена махнула рукой, затем сделала глоток чая, – я слышала, вы собираетесь в университет?
- Так и есть. Хочу стать врачом.
- Как интересно! – воскликнула все тем же кудахтаньем Мэриан, хотя она в общем-то плохо вникала в разговор.
- Это ваши духи? – Стефан взял флакончик.
- Да, все десять штук! – засмеялась Елена, – вот эти – самые любимые, хотите понюхать? – весело осведомилась она.
Елена запрокинула на запястье флакончик и протянула руку Стефану. Он осторожно взял тонкую кисть мисс Гилберт и припал к запястью. Все смешалась в его голове, его одурманил запах парфюма и близость этой девушки. Стефан уже так крепко сжал ее кисть и столь сильно прижался губами и лицом, что у Елены перехватило дыхание, и она изумленно открыла рот. В растерянности она бросила взгляд на своих родителей и отца Стефана: они сейчас не смотрели на них, а разглядывали картину, купленную ее отцом в лавке. Внезапно девушка почувствовала что-то странное, и, обернувшись, Елена увидела, что Стефан начал целовать ее запястье, она вздрогнула и инстинктивно одернула руку. В комнату вошел Деймон.
- Кого я вижу в нашем доме! Старший наследник Сальваторе! – воскликнула Мэриан.
- Вы к нам на каникулы, юноша? Прямиком из университета? – спустив на нос очки, весело спросил Гордон Гилберт.
- У меня даже продленный отпуск, мистер Гилберт, в связи с отличной учебой! – шутливо хвастал Деймон.
- Деймон! – с той, такой привычной для Деймона, но странной для 18-летнего молодого человека детской радостью воскликнул Стефан.
Братья обнялись. Деймон всех поприветствовал. В дальнейшем его также заняли разговорами о Париже.
С лестницы сбежала Кэтрин в старом, совсем немодном платье бабушки с огромными юбками. Она весело запела и закружила в залу, где стоял рояль. Все негодующе переглянулись: выходка Кэтрин выглядела более чем странной, один лишь Деймон смеялся.
- Она чудо, не правда ли?! – восхищенно смотря девушке вслед, сказал посреди всеобщего молчания Деймон.
- Определенно, – с явным сарказмом ответила миссис Гилберт.
Деймон извинился, что вынужден оставить приятную компанию, и направился к Кэтрин, играющей на рояле. Он положил руку на музыкальный инструмент и решил непременно что-нибудь у нее спросить.
- Давно вы играете?
- Всего три года, но я способная ученица! Хотите, я вам Моцарта сыграю? – игриво улыбаясь, поинтересовалась она.
- Конечно, буду рад послушать: к музыке я неравнодушен, – весело ответил Деймон.
Все его в ней восхищало, пока она играла: прямой стан, великолепные локоны, длинные ресницы, высокая крепкая грудь, то и дело поднимающая от глубоких вздохов, ее губы, которые он почти забыл с десяти лет и мечтал вновь ощутить их. Кэтрин закончила и повернулась к своему собеседнику.
- Вам нравится в университете? Я слышала, вы делаете огромные успехи, и очень горжусь вами, так и знала, что вы найдете свое место.
- Меня там не жалеют это точно! Всегда требуют больше, чем я могу предоставить на данный момент. От таланта ждут гения, а это требует усилий.
- А я тут знаете что,- она задумчиво прислонила пальчик к губам, – вспомнила, как мы с вами шесть лет назад закопали на нашей лужайке двух серебряных голубков, помните? Как символ нашей дружбы.
- Ах, да! Серебряные сувенирчики, которые я привез из Англии и подарил вам.
- Давайте их раскопаем! – шепотом тревожно сказала она, затем вскочила и, наклонившись к его уху, шепнула, – я до сих пор помню, у какой клумбы мы их зарыли, пойдемте же!