6


― Я снился тебе прошлой ночью, любимая?
Тайер издает испуганный звук и оборачивается, прижав руку к груди и сузив глаза.
Мы стоим на краю поля, готовясь к тренировке.
Я не видел ее с тех пор, как наблюдал за ее игрой два дня назад, и мои глаза жадно впиваются в нее, жаждут взглянуть на нее.
От напряжения, вызванного разминкой, и от палящего солнца ее щеки порозовели. Она слегка запыхалась и выглядит более живой, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал, даже когда она бросает на меня ядовитый взгляд.
Никогда еще мне не хотелось так ненавидеть кого-либо.
Я хочу наблюдать, как этот взгляд превращается в вожделение, когда мы словесно переругиваемся. Видеть, как похоть превращается в невыносимое удовольствие, когда я медленно погружаюсь в нее. Отслеживать каждое выражение ее лица, когда она жестко кончает на моем члене, снова и снова, снова и снова.
Блять.
Я так возбудился от этой мысли, что кажется, будто проходящий мимо ветерок может случайно отрубить мне член.
― Осчастливь меня. Скажи, что это так.
― Вообще-то, да.
От удивления я поднимаю на нее бровь.
― Правда?
Она кивает.
― Да, в прекрасном сне ― секс втроем: ты, я и бензопила.
Я испустил горловой стон, звук намеренно вышел сексуальным.
― Звучит извращенно. Продемонстрируешь мне потом?
Она продолжает идти, опуская конусы для упражнений вдоль границы поля. Я думал, что девушка собирается уйти, как она обычно делает, но она снова удивляет меня.
― Ты не веришь мне, когда я говорю, что никогда не буду спать с тобой?
― Я верю, что ты в это веришь.
Она внимательно смотрит на меня.
― Твое высокомерие меня раздражает.
Я фыркнул.
― Ничего подобного.
― Прости?
Я подхожу к ней неторопливыми шагами, пока она не вынуждена откинуть голову назад, чтобы сохранить зрительный контакт. Ленивая улыбка растягивается на моем лице, когда я вижу, как подрагивает ее горло, когда она сглатывает.
― Я точно знаю, что если бы я сейчас засунул руку в твои брюки и провел пальцами по твоей сладкой киске, они бы стали мокрыми.
Мой голос звучит хрипло даже для моих ушей, похоть исказила его от обычного тенора.
― Ты ошибаешься. ― Возражает девушка, и голос ее слегка дрожит, когда она отвечает.
Опустив голову так, что она оказалась в нескольких сантиметрах от ее лица, я шепчу с вызовом.
― Докажи это.
Мое дыхание касается кожи ее щеки и заставляет ее вздрогнуть. Внутри нее что-то отключается, реальность прорывается сквозь дымку вожделения.
Она многократно, энергично трясет головой и делает несколько шагов назад.
― Ты сошел с ума, Макли.
У меня сводит челюсть, глаза сужаются до щелей при этом имени, настроение мгновенно становится смертельно черным. Я отступаю назад, выпрямляясь, пока не встаю во весь рост и не одариваю ее жестокой улыбкой.
― Когда я наконец доберусь до тебя, я заставлю тебя пожалеть о каждой лжи. ― Я прорычал сквозь стиснутые зубы: ― И я не остановлюсь, пока ты не выкрикнешь мое имя.
― Этого никогда не случится.
― Не провоцируй меня, любимая, ― мрачно говорю я ей.
Она отвечает, щелкая языком по зубам.
― Почему ты так упорно преследуешь меня?
― Мне нравится вызов.
― Ты проиграешь.
― Может быть. Посмотрим. ― Отвечаю я, моя обманчиво беззаботная улыбка снова на месте. ― Но я никогда не проигрываю.
Следующие несколько секунд мы находимся в молчаливом противостоянии, не представляя, куда двигаться дальше, когда к нам подбегает Кэсс, одна из товарищей Тайер по команде.
― Эй, тренер попросил зайти в офис.