В последний раз она посмотрела на мальчишку и всадников, и странное чувство охватило ее. Но она не стала придавать ему значения и поспешила за Гартом и Элой.
В харчевне Борова-Уилла, как все его тут звали, было шумно, жарко и весело. Народу собралось столько, что яблоку негде было упасть. Все столы были заняты. Кто-то из гостей сидел на стульях, кто-то занимал лавки, а кто и просто стоял в проходах с кружкой эля в руках. Все эти люди были приезжими, не местными. Спешили на ярмарку в Вейрен и на турнир в Велебу, которые традиционно проводились раз в год в начале зимы.
Среди гостей Борова-Уилла были торговцы, ремесленники, крестьяне, воины и даже лорды. Последние занимали три дальних стола вместе с гвардейцами, слугами и девицами, разодетыми слишком нескромно и ярко.
Эла и Элинэя растерянно переглянулись.
— Эй, любезный! — окликнул подавальщика Гарт. — Не подскажешь, где нам найти хозяина?
Паренек, невысокий и шустрый, работавший в харчевне с прошлой весны, кивнул в сторону дальней двери, которая вела на кухню.
В дверном проеме, среди клубов пара, который исходил от подноса с мисками наваристого супа, стоял очень высокий и невероятно худой мужчина. Был он на две, а то и на три головы выше всех присутствующих. Цвет лица у него был нездоровый, землистый, глаза впали и казались бесцветными. Говорил он громко, и так же громко дышал, как загнанный охотниками зверь.
— Вон Боров-Уилл, — указал на нужного им человека подавальщик и проворно юркнул в проход меж столами.
— Это и есть Боров-Уилл? — неуверенно переспросила Элинэя, оглядывая внимательным взглядом хозяина заведения. Прозвище этого мужчины никак не вязалось с его худобой и бледностью.
— А вы не смотрите на его болезный вид, — тут же встрял в разговор какой-то старичок, топтавшийся за ними, — это сейчас Уилл не Уилл, а раньше и в самом деле был Боровом! Это после уговора у реки он сделался таким. Сердце как-то резко прихватило. Занемог. Зато в харчевне все наладилось. Ни воров, ни разбойников. Как видите, все сплошь приличные люди.
Старичок хитро прищурился и покосился на Элинэю. Оглядел ее с головы до пят и улыбнулся, обнажая редкие почерневшие зубы.
— Здравствуй, красавица! Я вижу тебя впервые в наших краях.
Гарт смерил ушлого старичка недобрым взглядом и сделал шаг вперед, заслоняя собой и Элинэю, и жену.
— Эта красавица моя дочь, — резко ответил гончар, — и я не дозволяю ей знакомиться с чужими людьми.
Старичок сразу сник, кисло улыбнулся Гарту и Эле, но в сторону Элинэи больше не глядел.
— Весьма предусмотрительно, добрый человек, — проговорил он обескураженно, — сразу видно, что ты заботливый отец.
— Так и есть, — сказал Гарт и так посмотрел на старичка, что тот решил сбежать, покуда гончар не припечатал ему кулаком по носу.
Затем Гарт обернулся к Элинэе и строго наказал:
— От меня и Элы ни на шаг. Место здесь людное и шумное, затеряться среди такой толпы ничего не стоит. А потому будь внимательна и осторожна, Элинэя. Без меня ни с кем первая не заговаривай и старайся не смотреть на людей.
Ведунья кивнула ему в ответ и отвела глаза. Уже и сама поняла, что придется вести себя в этом месте осторожно и тихо. Натянула на лицо платок, которым в дорогу повязала голову, и старалась больше не поднимать глаз на людей. Эла держалась позади нее, а Гарт шел впереди, расталкивая локтями прохожих и прокладывая дорогу к хозяину харчевни.
— Доброго тебе вечера, Боров-Уилл, — поздоровался Гарт.
— И тебе, любезный, — ответил хозяин харчевни.
Выглядел Боров-Уилл и в самом деле неважно. Элинэя чувствовала, что болезнь, поразившая этого несчастного человека, вызвана чарами, а не естественной природой. Но с такими силами, как эти, ведунья прежде не сталкивалась.
— Нам бы комнату на ночь, — сразу перешел к делу Гарт. Оглядел весь первый этаж, который по большей части занимал обеденный зал, в этот вечер набитый народом, как бочка соленой рыбой, и вздохнул, понимая, насколько его просьба может показаться неуместной: — Сгодиться любая.
Боров-Уилл только развел длинными худыми ручищами. Мол, и сами все видите.