Родители Марка тогда гостили в деревне у бабушки с дедушкой, неподалеку от одного из эпицентров пожара. Огонь уже добрался до ближайших к городу деревень, но там пока вроде было спокойно, хотя все могло измениться в любой момент. Трассу, ведущую к дому бабушки и дедушки, перекрыли. Выехать можно было, но обратно уже не вернуться — власти переживали, что все же дойдет до деревни. Поразмыслив, родные Марка решили остаться, чтобы при необходимости тушить пожар. Он понимал их и не переубеждал.
Он и не мог делать вид, что ничего не происходит. Марк понял это во время одной пьяной посиделки с парой знакомых. Все кашляли от смога. Наконец решили, что надо с этим что-то сделать. В компании был Саша, программист, который время от времени заходил в кофейню поработать. Еще осенью Марк явился на смену накуренный и, кажется, втирал Саше про то, как круто нести за кого-то ответственность, про продолжение жизни и прочее. С тех пор Саша успел жениться, и они с женой уже ждали ребенка.
Марк с трудом отыскал правительственный номер, позвонил по нему и записал всю компанию добровольцами. Ему пообещали сообщить, когда и где будет сбор, но прошел день, другой, а никакой информации так и не поступило. Марк нашел в соцсетях людей, которые активно освещали ситуацию и сами все организовывали, и уже через них выяснил, куда подойти и что взять с собой.
Накануне вечером город засыпало пеплом. Серый снег рассеивался на ветру и падал песочной пылью на головы прохожих. Газоны, кусты, деревья — все поблекло в этой серости. Казалось, этот пепел налип даже на стенки легких. Сопли стали черными, а дыхание тяжелым.
Наутро ветер подул в другую сторону, так что, пока на парковке собирались люди в рыбацком и охотничьем камуфляже, всходило то прежнее желтое солнце и пробуждало небо, которое с каждой минутой все больше наливалось безумной синевой. К толпе подъехали десятки автобусов с выцветшими названиями бюджетных организаций и компаний, которые предоставляли транспорт для волонтеров.
Народу пришло много. В Йошкар-Оле столько встретишь только на праздниках перед городским фейерверком. Марк нашел приятелей. Они вместе покурили, а потом сели в автобус и отправились в лес. В проходе горой лежали лопаты, которые пожертвовали люди, и розовые рюкзаки для полива сада, вмявшиеся внутрь из-за отсутствия воды. Пока в голове не укладывалось, как с помощью этого можно что-то потушить.
Все начали сооружать себе марлевые повязки, и Марк тоже. Берцы, штаны с тремя полосками, яркие футболки под камуфляжными куртками, ядовито-желтые очки. Через пару минут все уже походили на киберпанк-боевиков постапокалипсиса. Задыхаясь под слоями марли, они осматривали друг друга и затягивали на затылке узлы.
Не туго? — спрашивали то тут, то там.
Можно еще.
У выезда на трассу стояли машины полицейских, а сама дорога была пустынной, как никогда. Одно это выглядело настолько зловещим, что у Марка свело челюсть и задрожали руки. Поднялся дым. Прямо у дороги пылало пламя, и всех это почему-то удивило. Потом ветер поменял направление, дым рассеялся, и в образовавшейся чистоте мертво выросли черные, обугленные сосны. Сломанные, покосившиеся, они зависли в воздухе, будто пытались, встав на носочки, спастись от огня. Землю под ними на метр прожгло вглубь.
Везде, куда ни попаду, жопа, — сказал пожарный, которого подобрали на трассе, их руководитель. — Уже даже подзаебало.
Сначала устроили общий сбор всех команд на опушке около трассы. Эмчеэсовцы выстроили их по взводам в две шеренги, и те, кто не служил, неловко хихикали и оглядывались по сторонам. Всем коротко — возможно, даже слишком — объяснили, что и как делать, а потом распределили по точкам. Команду Марка отправили окапывать тлеющий участок, который при определенном направлении ветра мог стать главным очагом и прорваться в город. Не то чтобы им прямо так доходчиво все объяснили, на месте им сказали только, что нужно делать, а зачем — они гадали весь день.
Автобус чудом пробрался вглубь леса по взрытым песочным канавам — взял разгон на трассе и не замедлялся, пока впереди не показалась пожарная машина. Марк со знакомыми сидел в самом хвосте, так что их всю дорогу подбрасывало к потолку и они хохотали, орали, дав наконец выход надувшей животы тревоге.
А в семьдесят втором, говорил пожилой мужчина, наполнявший рюкзаки водой из пожарной машины, водку давали. У меня отец тогда тушил, рассказывал.
Нам не дают, сказал Марк. Даже респираторов не хватило.
С водкой оно приятнее было бы.
От веса рюкзака хрустели ключицы и ребра. Шаги тяжелели — тело притягивалось теперь не только к земле, но и к воде за спиной, так что ноги запутались и не знали, куда идти. Спустя какое-то время Марк подпривык и начал ходить нормально.
Они с Сашей отвечали за ближайший участок. Рыли ров, чтобы разделить два мира: разноцветный лес с мягкой мохнатой землей и черное пепелище с дымящимися трупами сосен и елей, вспыхивающими от малейшего ветерка. Почти сразу марлевые повязки почернели, и сколько бы новых ни делали, те не могли защитить. Приходилось вдыхать весь этот пожар в себя, и рассудок с каждым глотком терялся в дыму все глубже.