— Хорошо, но… почему ты злишься на меня? — Она выглядит более безумной, чем лиса в курятнике, что только еще больше сбивает меня с толку. — Ты сказала мне пойти и найти парня, который… который… — Я даже не могу произнести слово «уродливый».
— Уродливый.
— Я знаю, что мы тебе говорили, но ты не должна была выбирать его! — Она снова шипит, раздражаясь.
— Ронни, я не знаю, кто все эти люди. — Я использую свой самый успокаивающий голос. — Откуда, черт возьми, я должна была знать, что не стоит выбирать его — ты не дала мне посмотреть фотографии каких-либо парней, которые под запретом.
Я еще не начала свои занятия! Я бы не отличила Эшли Драйден-Джонса от дыры в стене класса химии.
— Это не эпизод «Холостяка», Джорджия — ты не получаешь стену с фотографиями для изучения! Тьфу! — Она вскидывает руки и уходит в противоположном направлении от того, откуда мы пришли, ее стайка последователей делает то, что они делают — следует за ней. — Это какой-то кошмар!
Это кажется немного драматичным, но весь этот вечер был таким с самого начала. И для протокола, в любом случае это была глупая идея — они практически взрослые женщины. Так что должны были знать, что подобный розыгрыш в конечном итоге приведет к неприятным последствиям.
Хорошая новость в том, что я не знаю этого парня и, вероятно, никогда больше его не увижу. Поэтому могу лежать в постели сегодня вечером, ненавидя себя за то, что поставила его в такое ужасное положение, но, по крайней мере, мне не придется смотреть ему в глаза, пока это делаю.
Фу, он выглядел шокированным и вроде как обиженным.
Я тащусь за своими товарищами по команде, замыкая тыл своими непрекращающимися вопросами.
— Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснить, почему это так важно?
— Эш, типа, голубых кровей или что-то в этом роде.
Я не уверена, что понимаю ее. Они все действительно слишком остро реагируют на это.
— И какое это имеет отношение к чему-либо?
— Нас никогда не пригласят обратно в этот дом после сегодняшнего вечера, благодаря тебе! — Тамлин брызжет слюной, высокие каблуки яростно стучат по тротуару. Она спотыкается о трещину и чуть не падает. — Однажды, несколько лет назад, бейсбольный дом выгнал девушку за джокблокинг, и ее так и не пустили обратно внутрь.
Это звучит экстремально.
— Никогда?
— Ну… может быть, не никогда, но они забанили ее на несколько недель.
— За кокблокинг[5]?
— Мы же так и сказали, верно?
Нет, они сказали «джокблокинг», что скорее всего выдуманное слово для описания кого-то, кто мешает качкам заниматься сексом. Должно быть, «джокблок» — это термин, который используют в Джок-Роу.
Мне совсем не нравятся эти девушки. Ни одна из них — они ведут себя как подлые девчонки из женского общества, а не спортсменки 1-го дивизиона с кодексом поведения и отношением «Я в команде», которое нужно поддерживать.
Они совсем не похожи на молодых женщин из команды, в которой я провела лучшие три с половиной года своей жизни, и я скучаю по дому, находясь здесь сегодня вечером, стоя в тени деревьев, окаймляющих улицу.
Слушая, как они высмеивают меня.
Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и направляюсь в противоположном направлении, шагая на длинных ногах, которые привели меня сюда.
2
Эшли
Эта симпатичная девушка думает, что я неприглядный.
Уродливый.
Я лежу в постели, после того как ушел с вечеринки сразу за группой девушек, едва вспомнив, что нужно захватить куртку с кухни, прежде чем улизнуть.
Мне пришлось ехать домой — мой дом находится на окраине кампуса, а не в нем — и я, возможно, в отличной форме, но у меня нет ни малейшего желания тащиться по темным улицам посреди ночи.
Заложив руки за голову, я смотрю в потолок, положив голову на белую наволочку с моими вышитыми инициалами.
Э Д Д
Эшли Артур Калум Драйден-Джонс.