— Ах так? — В ладони уже увеличивался красный шар. — Тогда посмотрим, какие порядки ваш столичный щегол в деревне наведет! Если она к тому времени еще не развалится!
Шар полетел прямиком в дверь. Задвижка отъехала, и в сени повалили все кто ни попадя.
— Да его сам пан Корней нашел! Свой человек! Науками владеет, прекрасный растениевод! Кого надо — угомонит, что надо — посадит и восстановит! — с пеной у рта доказывал Захар, уносимый толпой.
— Еще вопрос, кого и на что он посадит! — не удержалась от колкости я и хлопнула дверью. — Знаем мы этих молодцев заезжих…
История одна вспомнилась… Тьфу! Ну, ничего, он еще у нас попляшет со своими столичными порядками! Видимо, растениевод он столь «прекрасный», что его аж за пятьсот верст от столицы засылают.
Так сказать, в благодарность!
Глава 5. Провинциальные прелести
Глава 5. Провинциальные прелести
Готи
Карету раскачивало во все стороны, подбрасывало и швыряло, будто мы попали в шторм. В попытках сомкнуть глаза я несколько раз впечатался лбом в стекло. Несколько суток колеса то грохотали по камню, то подпрыгивали на кочках. Теперь же они увязли в грязи — дождь размыл доселе никем не обкатанные тропы.
Дикими здесь были и леса. Ночью в глубине что-то голодно завывало, заставляя меня трястись в такт карете. Но на этот случай под рукой был припасен Тильбо.
Мы ползли, как улитка. Стефан и вовсе боялся, что застрянем. А застревать в таких местах — гиблое дело. Удручающий пейзаж не спасали даже живописные склоны. Убитые домишки, у которых выяснял отношения местный «цвет», скот, выгуливаемый вдоль дороги и делающий ее еще «прекраснее»… «Волшебные» ароматы так и пробивались сквозь щели, устраняя не только насморк, но и желание покидать карету.
— Ах, какая природа! — мечтательно заявил Тильбо. — Господин, вам плохо?
Побледневший хуже предков, я подавил очередной приступ тошноты.
— Хорошо мне станет, только когда мы отсюда уедем.
Завидев экипаж, прохожие с изумлением оборачивались, а маленькие оборванцы свистели, пуская камни вслед. Один старый дурак вообще бежал за нами, размахивая руками. Даже пару раз запутался в своей накидке и чуть ли не грохнулся. О, я хотел сбежать отсюда не меньше! Глухо, грязно, полная бескультурщина — в общем, дед постарался!
Карета резко затормозила, и мы с Тильбо чуть ли не оказались на полу.
— Стефан?! — недовольно бросил я, выглянув в окно. И тут вдруг заметил этого ненормального… бросившегося нам под колеса! — Уважаемый, вы что себе позволяете?!
— Так я… машу вам… а вы… не тормозите! — Тяжело дыша, он подошел ко мне. — Вы же новый помощник завхоза?
— Ну, я, — ответил неохотно, отшатнувшись. Ну и духман от него!
— Ой, вы ж на одежку мою не смотрите! С работы я! У Дуньки роды принимал! — отмахнулся мужчина. Весь мокрый, грязный с головы до пят, с соломой в волосах…
— А Дунька, видать, щедро разродилась… — Глаза мои как залезли на лоб, так и не сползали.
— Еще как! Всей деревней праздновать будем! Троих телят сразу — это ж такая редкость…
— Телят? — Послышалось?
— Дунька — корова наша! — Мужик просунулся в окно с протянутой рукой. — А я Захар, лекарь. Мне вас встретить велели.
— Ааа, — лениво пожал. — Марко. Готи. До постоялого двора проводите?
— Тю! У нас отродясь такого не бывало! Ты ж свой теперь! — Он расставил руки в широких объятиях. — Василь, завхоз наш, тебе уже комнату выделил. Сейчас домчим, тут недалеко!
Больше ничего не говоря, Захар нагло запрыгнул на козлы к Стефану. Мне оставалось лишь стиснуть зубы.
Пока мы ехали, я заметил, что несколько домов в селении выделялись: стояли на пригорках, сами чистенькие, побеленные, с расписными ставнями. Думал, что и столь уважаемый гость, как я, будет жить в таком же… Но тут меня подвезли к развалюхе с одним окошком.