― Садись, ― я сглатываю кровь во рту, и мой желудок бунтует. Снова качаю головой. Если я сяду на стул, то это буде равносильно билету в один конец на дно океана.
Он подходит ко мне. Я ожидаю еще одной пощечины, но мой скальп обжигает болью, когда лысый подтаскивает меня к стулу. Я ударяюсь о него спиной, и под моим весом стул опрокидывается. Я не могу остановить ни падение, ни удар о твердый бетонный пол. Удерживаю голову на весу, чтобы не ударится затылком о пол. Я отползаю по полу, в моем мозгу лихорадочно бьется единственная мысль: я должна выбраться отсюда, пока он меня не убил. Когда его грубые руки усаживают меня обратно на стул, спокойствия нет и в помине.
― Мы немного побеседовали с твоей матерью, и я узнал, что ты скачешь на члене Джека О’Ригана, ― он хватает себя за промежность, а я пытаюсь сосредоточится и успокоить свой разум, хотя он кричит мне, что смерть дышит мне в затылок, и мне нужно бежать. ― Так что я в курсе, что ты можешь достать деньги. Мне нужны мои сто тысяч, или я выпотрошу твоего брата там, где он висит.
Мой отчаявшийся разум успокаивается. Он хочет денег. Это всего лишь деньги. Выход есть.
― Я смогу их достать, ― заставляю свои губы растянуться в такой улыбке, как будто хирург вырезал ее на моем лице скальпелем.
― Я что, по-твоему, похож на ебаного идиота?
Я мотаю головой, пока из глаз не супятся искры.
― Я смогу их достать. Я знаю, где находится сейф. Я смогу достать… ― отчаянно киваю, в то время как слезы затуманивают мне глаза.
― Скажешь Джеку О’Ригану, для кого эти деньги, и твой брат умрет вместе с мамашей.
Он опускается на колени рядом со мной, и я изо всех сил стараюсь не шевелится, пока он тянется к моему лицу.
― Я рад, что мы понимаем друг друга.
Все внутри меня дрожит, и оцепенение уступает место панике.
― Ты можешь идти, ― он встает.
Я поднимаюсь следом, но ноги меня не держат, колени словно губки, впитавшие слишком много воды.
― Твой брат останется здесь до твоего возвращения.
Джек не даст мне сто тысяч. У меня больше не с чем торговаться. Опускаю голову, бредя к двери. Как только я выберусь отсюда, я смогу подумать. От того, что я держу Деклана в этой комнате, толку не будет. С этой мыслью тянусь к дверной ручке.
― Ах да, еще кое-что, прежде чем ты уйдешь.
Оборачиваюсь и обнаруживаю Мясника прямо за спиной.
― Поскачи на моем члене.
От этих слов мне хочется свернуться в позе эмбриона и закрыть глаза, но овладевший мной страх заставляет меня запаниковать и, вскинув руки вверх, вцепиться ему в лицо с такой жестокостью, которая как будто не имеет ко мне никакого отношения. Меня подстегивает что-то дикое, когда я царапаюсь и плююсь.
Вопли Мясника толкают меня еще дальше, и я погружаю большие пальцы в его глазницы. Где-то на краю сознания ужас говорит мне, что, если я остановлюсь, меня изнасилуют, поэтому я борюсь до тех пор, пока не впечатываюсь спиной в пол. От удара весь воздух выбивается из легких, в мозгу что-то щелкает, переключая меня в «авиарежим», но Мясник тащит меня по полу, и я понимаю, что уже немного поздно.
Надо было бежать. Бежать.
ГЛАВА 14
ДЖЕК
― Я поведу, ― Килиан крутит ключи на пальце, и я надеюсь, что кольцо вопьется в его плоть и отрежет ему палец, но ничего не происходит.
― Нет, ― хором рявкаем мы с Шеем. Открывая дверцу своего джипа, встречаюсь взглядом с Шеем. Он забирается на пассажирское сиденье. Киан захлопывает дверь своей машины и догоняет нас. Он пялится на меня, когда усаживается назад. Ему чертовски повезло, что он сын Шейна.
Едва мы все оказываемся внутри, Киан закидывает руки на спинки передних сидений, и его голова появляется между мной и Шеем. В опасную позицию он себя поставил.
― Просто гребано напоминание о том, что Лиам назначил меня главным, ― переводит торжествующий взгляд с меня на Шея, как будто он сможет рулить этим шоу. Кто-нибудь должен ему сказать, что это не посредственное представление в гребаном цирке.
Завожу джип и ухмыляюсь, позволяя Шею взять это на себя. Знаю, что он справится с этим великолепно.
― Рыжик, а ну съеби назад, пока я не обрушил на тебя свой гнев, ― Шей пристегивается, а Киан откидывается на спинку заднего сиденья. Но сиденье Шея ходит ходуном, когда Киан пинает его.
― Пни еще разок, и пойдешь пешком, ― поправляю зеркало, чтобы он мог видеть, насколько я серьезен. На этом его нападение на кресло заканчивается.
― Так куда мы едем? ― спрашиваю я.