Они молча позавтракали и молча выдвинулись в путь. Казалось, из-за вчерашнего происшествия все просто потеряли способность к разговорам.
Единственной, кто ещё сохранял присутствие духа, была Жуань Байцзе. Она шла через сугробы, мыча под нос песенку, будто бы вышла из дома просто немного прогуляться.
Высохший колодец
Снега выпало много — каждый шаг по узкой тропинке давался с трудом.
Линь Цюши, переживая, что Жуань Байцзе трудно вынести такой путь, всю дорогу её поддерживал. Сяо Кэ неподалёку сухо бросила фразу о том, что отношения у них просто прекрасные.
— Она же девушка, — ответил Линь Цюши. — О ней хоть немного, но надо заботиться.
Жуань Байцзе, нежно прильнув к Линь Цюши, посмотрела на Сяо Кэ и состроила жалобный вид.
Сяо Кэ с каменным лицом отвела взгляд в сторону — девушка явно её раздражала.
Наконец они добрались до места, где вчера рубили деревья, и принялись за работу. На этот раз было выбрано два не слишком больших дерева, срубить которые решили в один заход. Погода стояла невыносимо холодная, но, орудуя топором, люди немного разогрелись. Линь Цюши даже слегка распахнул свою стёганую куртку, пока отдыхал.
Жуань Байцзе стояла рядом, прислонившись к дереву и остановив свой взгляд на Линь Цюши, будто о чём-то задумалась.
Линь Цюши бросил на неё взгляд:
— На что ты смотришь?
Жуань Байцзе:
— А задница подтянутая…
Линь Цюши едва не свело поясницу судорогой от занесённого топора. Он рывком обернулся и вперился в неё глазами:
— Что ты сказала?
Жуань Байцзе:
— Я ничего не говорила, тебе, наверное, показалось.
Линь Цюши подозрительно прищурился.
Жуань Байцзе:
— Может, повторишь, что тебе там послышалось?
Линь Цюши:
— …
Даже если она действительно это сказала, наверняка предлагает повторить, зная, что ему будет неловко произнести такое вслух.
Они вдвоём так и болтали, пока Линь Цюши рубил дерево, изредка меняясь с другими мужчинами из команды, чтобы передохнуть. И ещё до наступления темноты два дерева были срублены.
Если в процессе рубки проблем не возникало, когда пришла пора нести брёвна, в сердца людей закрался страх.
Несчастных, которых вчера придавило брёвнами, уже замело толстым слоем снега. Но, даже если сейчас трупов никто не видел, страшная кровавая картина до сих пор стояла у всех перед глазами.
— Мы их не понесём, — сказал Сюн Ци. — Привяжем верёвки и стащим вниз.
— Но кто будет тащить? — спросил Чжан Цзышуан.
Сюн Ци ответил:
— Мужчины разделятся на две группы и потащат все вместе.
Способ оказался весьма справедливым, ведь всем предстояло выполнять одинаковую работу, и если кто-то умрёт, значит, ему просто не свезло, и винить в этом некого.
Промолчав в ответ, Линь Цюши просто взял верёвку из рук Сюн Ци и вместе с ещё одним неразговорчивым членом команды принялся тащить тяжёлое бревно. На узкой тропе это оказалось ещё сложнее, чем нести бревно на себе, но зато хотя бы безопасно, во избежание повторения вчерашнего происшествия.
В общем-то, именно благодаря уроку, извлечённому из случившегося, всю дорогу они проявляли крайнюю осторожность и бдительность, и наконец, сойдя с горной тропы к дому плотника, смогли вздохнуть спокойно.
— Старик, — позвал Сюн Ци, — мы принесли брёвна.
Звук обработки дерева за дверью стих, и через миг из дверного проёма показалось испещрённое морщинами лицо. Плотник медленно отворил дверь, словно приглашая их занести брёвна в дом.
— Старик, — Сюн Ци стёр с лица иней, — брёвна мы тебе доставили, теперь собираемся пойти помолиться в храм. Должны ли мы что-то прихватить туда с собой?
Старик курил длинную прямую трубку с медной головкой. Выпустив облако густого белого дыма, он невнятно прошамкал: