Любимая. Мое сердце делает эту сложную вещь, когда оно сжимается и тает одновременно. Затем я чувствую сильное давление на бедро и страдаю от угрызений совести.
— Что случилось? — резко спрашивает он.
Я моргаю, снова пораженная тем, как легко он видит меня насквозь. — Ты проходил курсы по чтению мыслей? У тебя это безумно хорошо получается.
Он на мгновение задумывается, прежде чем ответить. — У меня есть опыт в расшифровке выражения лиц людей.
Я могу сказать, что мы находимся в области чувствительных тем, но я не уверена, почему. Вполне логично, что художник, который создает такие детальные и полные эмоций портреты, очевидно, имеет большой опыт в чтении нюансов выражения лица, но он ведет себя так, будто это нечто большее.
Ты же сама настаивала на том, чтобы не задавать личных вопросов, гений. Продолжай в том же духе.
— Я просто подумала, что ты, гм, — я бросаю короткий взгляд на его эрекцию, зажатую между нами в штанах, — уже дважды позаботился обо мне, но я совсем не заботилась о тебе.
Его голубые глаза становятся теплыми. — Откладывать удовольствие - это то, что я хорошо умею.
Еще одно загадочное заявление, которое, я знаю, останется необъясненным.
Этот мужчина - сфинкс.
— Позволь мне показать тебе остальной магазин, — говорит он, протягивая руку и улыбаясь своей сфинксоподобной улыбкой.
Я обхватываю пальцами его бицепсы и позволяю ему вывести меня из ниши в другой извилистый проход к задней части магазина.
***
— Итак, известный книжный магазин, известная библиотека и бывшая резиденция одного из самых известных писателей мира. Ты устраиваешь мне грандиозную экскурсию.
— Грандиозную писательскую экскурсию, — поправляет Джеймс, улыбаясь мне. — Париж недаром называют литературной столицей мира.
Я изучаю его. Сидя напротив меня за столиком в ресторане на втором этаже Эйфелевой башни, он является олицетворением элегантности. Он также мощно магнетический, его грубая маскулинность подчеркивает изящные манеры и изысканный костюм. Женщина за соседним столиком не может оторвать от него глаз, несмотря на явное раздражение ее спутника-мужчины.
Она не одна такая. Я заметила еще нескольких женщин, чьи горячие взгляды направлены в сторону Джеймса.
Думаю, это неуважительно по отношению ко мне, что они ведут себя так нескромно, но я не могу их винить. Само его присутствие привлекает внимание. Его можно было бы свалить на пол, и все равно невозможно было бы отвести взгляд.
— Спасибо, что ты все это делаешь. — Я играю вилкой, мне льстит, сколько усилий ему, видимо, стоило спланировать и организовать это свидание. — Если бы не ты, я бы осталась на все лето в квартире Эстель.
Он не отвечает. Он просто смотрит, как я играю со столовыми приборами, его взгляд пронизывает меня насквозь, пока я не начинаю стесняться и складываю руки на коленях.
Наконец он говорит: — Я снова тебя волную.
— Ты волнуешь половину женщин в этом ресторане.
— Мне на них наплевать, — мгновенно приходит ответ, — Я забочусь о тебе.
Интенсивность его глаз волнует меня. Я должна отвести взгляд, чтобы не выставить себя дурой и не начать декламировать оды его красоте. Очень тихо говорю: — То же самое.
Я слышу его тихий вдох. Краем глаза вижу, как его рука, лежащая на подлокотнике стула, сжимается в кулак, а потом разгибается.
Почему от этого мой пульс удваивается, я не знаю.
Низким и сдержанным голосом он говорит: — Ты даже не представляешь, какая ты красивая, и как мне нравится знать, что этот румянец на твоих щеках - это благодаря мне.
Я протягиваю руку и касаюсь своего лица. Конечно, мои щеки пылают. — Ты выводишь меня из равновесия, — робко признаюсь я. — Обычно на меня ничто так не влияет.