Наконец, Хэнк собрался с мыслями. Ему с первого дня было любопытно, что превратило Нолу Грейсон в такую решительную, готовую к приключениям женщину, какой она была сейчас. Чего стоило одно ее решение проехать тысячи миль навстречу неизвестному будущему!
— Нола, скажите, у вас в Англии осталась семья? — спросил он.
— Никакой близкой родни, — молодая женщина была рада сменить тему.
— Ваши родители умерли?
— Да, отец умер пять лет назад, а мать вскоре после него. Они оба были не особенно здоровы, и врачи советовали им переехать в страну с более теплым климатом, например в Италию, но они не захотели покинуть Англию, — она задумчиво посмотрела по сторонам и вытерла пот со лба. — Трудно представить, что они смогли бы пережить подобную жару.
— Да, это далеко не всем по силам, — вынужден был признать он. — Вы были единственным ребенком в семье?
— Нет, у меня два старших брата.
Внезапно Бредли рассмеялся.
— Что в этом смешного? — сердито спросила Нола.
— Извините, пожалуйста… То, что у вас есть старшие братья, объясняет то, почему вы такая… другая.
Молодая женщина сделала вид, что не понимает, что он имеет в виду.
— Извините. Я не хотел вас обидеть. Только… Я подумал, что, может быть, ваши братья были сорвиголовами и вы подражали им. Не то чтобы я считаю, что вы недостаточно женственны… Это совсем не так. Просто вы так необычно себе ведете…
— Лучше молчите, Хэнк. Вы сами роете себе могилу. Я уже поняла, о чем вы.
Нола замолчала, и Хэнк испугался, что она обиделась.
— Впрочем, вы удивитесь, — заговорила она наконец, — если узнаете, что я не была сорвиголовой, как вы чуть было не выразились. Мне запрещалось все то, что могли делать мальчики. Видит Бог, я не пыталась поступать наперекор родителям, но очень часто вызывала гнев отца… — Нола грустно усмехнулась. — Комизм ситуации в том, что мои братья внешне походили на нашу мать, они были невысокими и хрупкими. Кроме того, они постоянно болели. Родители очень переживали за их здоровье, особенно отец. А я с детства была очень ловкой и физически крепкой. Мне нравился любой спорт, и у меня все получалось, в то время как мои братья даже двигались неохотно. Как только я подросла, меня отправили в интернат. Там из меня пытались сделать благовоспитанную девицу, но не преуспели в этом. Когда я вернулась домой, братья уже закончили учебу и уехали в Америку. Генри живет в Детройте, он дантист. У Уильяма модный салон в Нью-Йорке. Это все, что я о них знаю. Мы не переписываемся.
Хэнк пожалел о том, что сделал поспешные выводы, а еще больше — о том, что поделился ими с Нолой.
— Это жаль, — ответил он горячо. — Моя семья живет в Мельбурне. Мать часто мне пишет, и я всегда рад узнать новости о братьях и сестрах. Вы ладили со своей матерью?
Молодая женщина тяжело вздохнула:
— Она была очень сложным человеком. Я думаю, что у нее вызывала непростое чувство моя независимость. Однажды, когда я приехала домой на каникулы, она сказала мне: «Знаешь, Нола, я горжусь тобой. Если кто-нибудь изменит положение женщины в будущем обществе, это будут такие люди, как ты». Тогда я не поняла, что она имела в виду, ведь мне едва исполнилось шестнадцать лет, однако потом много думала над этими словами.
— Ваша мать была очень дальновидной, — улыбнулся Хэнк. — А вы преподавали в школе?
Нола вздохнула.
— Преподавала бы, если бы не была до этого учительницей в частных домах.
Бредли вопросительно поднял брови.
— Дело в том, что у меня сложилась своеобразная репутация. Слухи о том, что я веду себя не так, как принято в обществе, быстро распространились, и после этого ни одна школа не хотела видеть меня в своем штате. Мои идеи просто были слишком радикальными.