Возможно, Девин и близко не так близка мне, как Мали, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя некомфортно рядом с нами просто потому, что Мэл — маленькая собственница, которая так и не научилась делиться.
— Давай, — говорю я ей, вставая и протягивая руку. — Мы можем приготовить тебе коктейль. Ты можешь попробовать это.
Кажется, это подбадривает ее, и она улыбается, вкладывая свою руку в мою. Когда мы направляемся к дому, я замечаю Мали, идущую с другой стороны от меня. Я поднимаю брови, глядя на нее.
— Что? — невинно спрашивает она. — Если ты их готовишь, я тоже хочу.
Вот так любое напряжение между нами рассеивается. Так всегда бывает.
— Как будто я все равно не собиралась тебе его приготовить.
Она обнимает меня за плечи. — Вот почему ты мой любимчик.
Мы почти у дома, когда я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Хейсом. В одной руке у него складной столик, а в другой набор для пивного понга, но все, на чем я могу сосредоточиться, это то, как он ухмыляется, проходя мимо.
Разве это не несправедливо, что один человек настолько хорош собой? Я имею в виду, разве не предполагается, что все созданы одинаково? Потому что я не думаю, что Бог получил памятку, когда создавал Хейса. Либо это, либо флакон с надписью: «ВЫГЛЯДИТ ДОСТАТОЧНО ГОРЯЧИМ, ЧТОБЫ РАСТОПИТЬ ЛЕД», пролился, и все, что в нем было, оказалось в кастрюле.
Клянусь, этот человек появился в моей жизни с единственной целью — мучить меня.
— У тебя текут слюнки, — воркует Мали.
Моя рука подносится ко рту, но я должна была догадаться, что она была полна дерьма. — Я передумала. Никакой выпивки для тебя.
— Ой, да ладно тебе, — скулит она. — Все это очень весело.
— Что такое? — Спрашивает Девин.
Я закрываю рукой рот Мали, когда она собирается ответить. — Ничего. Мали сегодня вечером просто в отличной форме.
Открывая холодильник, я беру то немногое, что мне нужно — клюквенный сок, ананасовый сок, апельсиновый сок и, самое главное, бутылку Малибу. По сути, это Морской бриз, но апельсиновый сок придает ему дополнительный вкус. Кроме того, тогда вам может сойти с рук добавление в него еще рома.
— Мэл, ты помнишь ту ночь, когда мы выпили слишком много всего этого?
Она съеживается. — Как я могу забыть? После этого мы три месяца не могли даже пить сок без того, чтобы нас не вырвало.
Я хихикаю, начиная наливать Малибу.
Одна унция.
Две унции.
Три унции.
Когда я все-таки добавляю еще немного, Мали напевает. — Тогда, я полагаю, ты планируешь повторить это сегодня вечером.
— Эх. — Я пожимаю плечами. Она не совсем неправа. — По крайней мере, тогда я смогу обвинить тебя в том дерьме, которое вылетает из твоего рта сегодня вечером, в том, что ты пьяна.
— Это не весело. Что, если ты окажешься со своей второй половинкой сегодня вечером?
— Мали Элизабет, — рычу я.
Девин с любопытством переводит взгляд с одной на другую. — Подожди, что я упускаю?
Черт.
— Ничего. Как я уже сказала, Мали просто сегодня вечером очень нахальна, — повторяю я, глядя на преступника и надеясь, что она может услышать угрозы расправы в моей голове.
Мали напевает, делая глоток прямо из бутылки Малибу. — Я бы предпочла быть нахальной, чем похотливой.
Я откидываю голову назад и стону. — Мэл!