В сапфировых глазах графа сверкнуло ехидство, а уста дрогнули в полуулыбке.
— Что ты ответил достопочтимому рыцарю Августу Терру? — сардонически спросил Рихард.
— Дал согласие, Ваше Сиятельство, — Вестар сладко протянул свой ответ, понимая, каксильносейчас им доволен граф.
* * *
На утро Шарлотту повели к лекарю; строго-настрого миссис Лоу запретила другим воспитанницам приближаться к его кабинету, но я все равно старалась находится неподалеку; когда возле дверей никого не оказывалась, даже находила в себе смелость подбежать к ним, чтоб подслушать. Рискую. Понимаю. Но очень переживаю за дорогую подругу. Мысленно молилась, чтобы её секрет врач не заметил — ну а вдруг!
Так, дежурившая миссис Вим, снова ненадолго отошла, а я, воспользовавшись моментом, скользнула к двери, подставляя ухо и задерживая от переживаний дыхание.
«Потаскуха!», — раздалось свирепо по ту сторону голосом миссис Лоу, за которым, я поняла по звуку, последовала пощечина; настолько оглушительная, что кажется, эту жгучую боль ощутила и я! «Мне больно», — всхлип Шарлотты и злобный ответ директрисы: «А когда ноги раздвигала не больно было?». «Не больно!», — моя подруга уже ничего не боялась, а потому и звука не издала, когда ей влетела очередная хлесткая пощечина. Я прикусила нижнюю губу и зажмурилась, как же бедной Шарлотте сейчас тяжело.
«На что ты теперь рассчитываешь? Что семья пекарей тебя примет?», — насмешливо спросила миссис Лоу, а воспитанница, надрывая голос, заявила: «Да! Примет! Потому что Лео меня очень любит! Ясно вам?». Последовал саркастический смех директрисы, затем она пригрозила: «Я не позволю новости о твоей распущенности просто так забыться, весь город узнает о твоем омерзительном поступке! И не только о нём, милочка, что сбегала с Благонравной академии тоже! Такая блудница как ты не имеет право стать чей-то женой. Запомни мои слова, дорогуша, тебе только одна дорога… в бордель. Туда ты и попадешь, я тебе обещаю. Будешь обслуживать грязных, вонючих оборванцев!», — на последней фразе я услышала направляющиеся к выходу шаги, потому поспешила скрыться за ближайшим поворотом.
Я прижалась к стене спиной, слезы лились градом из глаз; мне было так больно и обидно за подругу. Слова, которые миссис Лоу напророчила Шарлотте отвратительны! Моя подруга не достойна такой участи; она очень добрая, милая, светлая; возможно ошиблась, но ведь каждый имеет право на ошибку, за что же с ней так поступать? Шарлотта просто полюбила. Надеюсь, Лео её не бросит в такой ситуации, а примет. Ведь так страдает она сейчас… из-за него!
— Леди Ларс, что вы здесь делаете? — от неожиданного вопроса миссис Лоу я вздрогнула; тотчас отошла от стены, спешно утирая мокрые дорожки с щек, а затем поклонилась, словно ничего не случилось; директриса не должна знать, что я подслушивала. — Почему вы плачете?
— Переживаю за Шарлотту, — частично призналась, но то, что услышала их разговор, не сказала.
Директриса поправила очки, вздернула подбородком и с брезгливостью на лице ответила:
— Не стоит переживать за такую, как она, мисс Ларс, — затем женщина зашагала дальше по коридору, а я выдохнула, мне снова повезло остаться не замеченной.
Больше Шарлотту я не видела; нам сказали лишь, что она покинула стены Благонравной академии и всё, без каких-либо подробностей. Без неё на меня опустилась печаль, а тоска терзала душу; мы с ней были, как сестры. Мне её очень не хватает, вокруг какая-то пустота и я не знаю, что мне делать. Я сильно переживала за будущее подруги. Думаю, миссис Лоу не шутила и о поступке Шарлотты узнают абсолютно все; очень боюсь реакции Лео и его семьи: вдруг они будут против неё, парень бросит Шарлотту, а она так и останется опозоренной до конца жизни? Это будет таким ударом для её матери…
На следующий день занятия отменили; миссис Лоу посвятила день повторению этикета прекрасной дамы. Педагог говорила, что пока мужчины нашей семьи не найдут девушке мужа, она находится в полной зависимости от отца, а в случае его отсутствия от братьев или других мужчин рода; у нас нет прав, мнения и взглядов — никакой самостоятельности! — на всё воля мужчин.