Моя главная ванная комната тускло освещена. Аромат миндального масла наполняет воздух, а на заднем плане звучит песня Паломы Фейт «Только любовь может так ранить». Как соответствует. Если бы я отказала Джулиану, это спасло бы меня от мучительной боли. Если бы только у меня был контроль, чтобы остановиться. Если бы только у меня хватило смелости взглянуть в лицо неизбежному. Я поняла, что он игрок. Всего несколько недель назад я слышала, как он трахал другую женщину.
О чём я только думала?
Джулиан обещал провести со мной только одну ночь. Почему же тогда я ожидала, что буду отличаться от других его женщин?
Была ли это воображаемая связь? Каким-то образом моё сердце соединилось с его, и мне захотелось поверить, что расставание с Эндрю того стоило. И вот наступает реальность. Я оставила своего жениха, несмотря на то, что он годами пренебрегал мной, чтобы преследовать мужчину… потрясающе красивого мужчину, который сумел разгадать меня, физически и эмоционально.
Ты дура, Лина.
Я отмокаю в ванне. Погрузив голову в воду, я на несколько секунд нахожусь в таком положении. Я, наконец, выныриваю, хватая ртом воздух. Рядом с большой ванной на табурете сидит Роджер, его крупное тело мягко нависает над моим. Рукава его сиреневой рубашки закатаны. Потянувшись за моим любимым шампунем на угловой полке, он тщательно моет мои волосы.
— Ну-ну, милая. Всё будет хорошо. Ты сильнее, чем думаешь. — Ополоснув мои волосы, он берёт мочалку и начинает мыть моё тело. Его нежность трогает меня.
— Роджер, ты мой спаситель. — Мой голос едва слышен.
Помогая мне принять ванну, он берёт меня за подбородок, заставляя смотреть на него.
— Лина, мы спасаем друг друга. — Он целует меня в лоб, прежде чем помочь выбраться из ванны. Завернув меня в мой любимый белый халат, он нежно гладит мои руки. — Посмотри на меня, милая. — Я смотрю в его большие голубые глаза, сияющие братской любовью. — Я знаю, что твоё сердце сейчас разбито, Лина. Но тебе нужно было, чтобы это произошло.
Я смотрю на него в замешательстве, не говоря ни слова.
Роджер продолжает, обнимая меня.
— Тебе нужно было почувствовать себя живой. Нужно было почувствовать что-то необыкновенное, хотя бы на одну ночь.
— Но, Роджер.