— Выглядишь дерьмово, — любезно говорю я ей.
Ее реакция следует незамедлительно.
— Нахалка! Кто бы говорил. Ты похожа на Каспера, не очень дружелюбное приведение. Твое лицо цвета простокваши. А волосы слишком черные. Тебе нужно высветлить пару прядей или что-то в этом роде. Немного смягчить их. Ты выглядишь так, словно перешла на темную сторону. Какого цвета был бы твой световой меч, если бы ты была джедаем?
— А ты как думаешь? — спрашиваю я, смеясь.
— Красный! — отвечает она. — Определенно красный! Лорд ситхов в процессе становления. Где, черт возьми, твой загар, а? Ты провела достаточно времени на пляже этим летом.
Моя улыбка исчезает при упоминании пляжа.
В наши дни жизнь — это полоса препятствий. В одну минуту я действительно преуспеваю, справляясь с поставленными передо мной задачами. Преодолеваю этот обрыв. Хватаюсь за веревку. Качаюсь над водой. Вскарабкиваюсь вверх. А потом кто-то говорит что-то незначительное и бессмысленное, что не должно иметь значения, и бац… я падаю лицом вниз. Веревка ускользает из моих рук. Я падаю в глубокую и коварную воду.
Я провела лето на пляже с Рейчел.
И никогда больше не проведу с ней лето на пляже.
Гейнор замечает, как я сдуваюсь, и немного напрягается.
— Значит, я так понимаю, ты его видела, — говорит Гейнор.
Естественно, я знаю, о каком она говорит. Прочищаю горло.
— Да, — мой голос срывается. Снова прочищаю горло. — Да.
На этот раз я говорю более твердо.
— Я изучила досье, которое Рут собрала перед нашим отъездом. Он выглядит как настоящий кусок дерьма.
Гейнор хихикает, пряча лицо за своей кофейной чашкой. И довольно быстро перестает смеяться, прикрывая рот рукой.
— О-о-о. А-а-а! Ай! Горячо, горячо, горячо!
Она будет жить. Я слегка прищуриваюсь на нее.
— Что? Что смешного?
Женщина морщится, глаза слезятся.
— Ну, на него не так уж неприятно смотреть, не так ли? Очень красивый. Богатый. Играет на скрипке…
— Виолончели, — поправляю я ее.
Гейнор снова закатывает глаза.
— Он в команде по лакроссу. Его признали самым популярным ребенком в школе или что-то в этом роде…
— Нет, не признали, — усмехаюсь я.
Гейнор бросает на меня раздраженный косой взгляд.
— Неважно. Он один из самых популярных. Привилегированный. Люди вроде Тео Мерчанта не слишком хорошо относятся к незнакомцам, которые путаются под ногами и создают проблемы…
Я потягиваю кофе, не чувствуя его вкуса, мой язык слишком обожжен.
— Я не собираюсь создавать проблем. Я буду очень, очень мила…
— Да, да, да. А потом собираешься отравить его или задушить во сне?
Я уклончиво пожимаю плечами.
— Еще не решила.
— Ну, не жди, что я навещу тебя в тюрьме, милая. Во всяком случае, не здесь. Слишком холодно, — ворчит она, пряча подбородок в воротник пальто. — Если действительно планируешь убить его, по крайней мере, сделай это в Калифорнии. В «Сан-Квентине» не весело, но, по крайней мере, там будет теплее…
— «Сан-Квентин» — мужская тюрьма, — говорю я ей. — И ты кое-что забываешь.
— Ой? И что это?
Я тыкаю себя в грудь большим пальцем.
— Несовершеннолетняя.